Возвращение
Шрифт:
— Но ведь долг возвращён. Зачем тебе бумага? — возразила Хельга. — И ещё. Дом могли купить не родители палатина, а его дедушка, например.
— Да, — улыбнулась Наташа. — ты права. Я об этом не подумала. Наверное, так оно и было.
— Вэлэри, ты же помнишь, что нам нужно поговорить с Бригахбургом о малыше Брунса?
— Обязательно поговорим. Только, на всякий случай, подготовься к разговору. Нужно будет доказать родство со Стесселем. Герард не поверит на слово.
— Родство? Каким образом? У меня ничего нет!
— Давай подумаем…
— Думаю, о том, как я поступила со своим мужем, говорить не надо?
Наташа вздохнула:
— Есть вещи, о которых никто не должен знать… Не переживай, у нас всё получится.
Перед глазами всплыло озабоченное лицо Витолда, перечитывающего полученную расписку. Кончики пальцев похолодели. «Есть вещи, о которых никто не должен знать…» Без видимых на то причин он вынудил её раскрыть перед Собранием настоящее имя и происхождение, подчеркнув, что не имел желания помочь ей. Почему? Чтобы вернуть старый долг, о котором она не знает? Было бы странно и нелогично, если бы… «Есть вещи, о которых никто не должен знать…» Вывод напросился сам: она не знает о том, о чём знает Витолд.
Голова пухла от мыслей. Требовалась передышка. Об этом она подумает после, а пока обратилась к подруге:
— Лучше расскажи, что ты знаешь о помолвке?
— Помолвке? Ты имеешь в виду Бригахбурга? Кольцо на его пальце помолвочное?
Вместо ответа, девушка, зардевшись, утвердительно кивнула:
— Он сказал, что помолвка состоялась по указу его величества.
— Плохо, — покачала головой графиня. — Этот союз может быть выгоден королю. Ты не знаешь, кто она?
— Нет. А в чём выгода королю? Герард не герцог и даже не пфальцграф.
— Если это не политические и не имущественные устремления, тогда обычное желание устроить судьбу сироты.
— Или вдовы. Я знаю об этом. А как можно расторгнуть такую помолвку?
— С согласия обеих сторон. Причём виновная сторона должна уплатить огромный штраф. И такое повсеместно осуждается. — Хельга с сочувствием посмотрела на подругу. — Ещё… Если жених или невеста замечены в блуде или кто-то из них тяжело болен. Если один из них хочет уйти в монастырь. Вот, ещё знаю — безвестное отсутствие в течение трёх лет.
— В общем, всё плохо, — поникла Наташа.
Подойдя к номеру «Люкс» и взявшись за ручку двери, Наташа входить не спешила. Прислушалась. Из комнаты не доносилось ни звука. Она не знала, что хотела услышать — тишину или храп здорового уставшего мужчины. Там, за дверью, её ждали, и это чувство тревожило забытыми ощущениями нужности и тихой радости. Улыбнувшись, осторожно толкнула створку, проскальзывая внутрь. Уставилась на пустую кровать со сбитым одеялом. Растеряно осмотрелась. Герарда в покое не было. Шагнув к столу, бросила на него кошель с золотом и свёрнутый лист с распиской.
Лёгкий шорох
Звук отброшенного клинка.
Горячие руки обняли её, подхватили, прижимая к груди:
— Таша…
Она вздрогнула от неожиданности.
Сердце вспугнутой птицей рванулось из тела.
Уцепилась за его шею:
— Напугал, чёрт!
Он негромко рассмеялся и, ступив на мягкий ковёр, опустил женщину на ложе.
От него пахло чистотой и свежестью хвойной мыльной массы. Отвечала на поцелуи, пальцы путались в его длинных волосах на затылке, тело растворялось в ласковой неге рук.
Задыхалась от потребности любить этого мужчину и быть им любимой. Она мечтала о встрече с ним, скучала по его прикосновениям, его губам. Сколько раз мысленно водила ладонями по телу любимого, очерчивая рельеф расслабленных мышц, вдыхая ни с чем несравнимый аромат кожи, и даже запах его пота казался возбуждающим.
Долгий требовательный поцелуй вызвал жгучее, выкручивающее тело желание. Каждое движение воспринималось пронзительно остро, отдаваясь сладкой тянущей болью внизу живота.
Нетерпеливые мужские руки снимали с женщины платье, чередуя поцелуи с подглядыванием за обнажившимися частями тела любимой.
Она стягивала с покатых плеч распахнувшийся халат, покрывала поцелуями широкую грудь с отметинами зверя, скользила вниз по тёмной дорожке волос, распаляя мужчину, устремившегося навстречу ненасытным женским губам, припечатывающим на его тело жаркие неистовые поцелуи. Бесстыдно раздвинула ноги, сгорая от нетерпения и страсти.
Он впервые изменил себе, думая о боли, которую может причинить Птахе своей поспешностью. Одним долгим плавным невыносимо возбуждающим движением проник во влекущую влажность женского тела, поднимая пьянящую удушливую волну, растекающуюся огненной лавой по венам.
— Ещё, — просила Наташа, задыхаясь, с наслаждением уносясь за грань реальности. — Ещё…
Предвкушение разрядки мутило разум. Острые ногти впились в его плечи. Несколько яростных завершающих толчков и внутренние мышцы сократились, жадно вбирая в себя дар мужчины.
Её восторженный вскрик слился с его хриплым стоном обладания.
Обессилено упал на женщину, вдавливая в постель, давая почувствовать тяжесть своего тела, клеймя задыхающуюся от восторга любимую долгим победным поцелуем: «Моя».
Облокотившись на подушку и подперев голову рукой, Наташа смотрела на спящего Герарда. Разгладились морщины на лбу и в уголках глаз, серебрились нити седины в длинной чёлке. Покалывали кончики пальцев от желания притронуться к нему, но удерживала боязнь нарушить сон прикосновением. Как она жила без него долгих семь месяцев? Нахлынувшее чувство нежности вызвало слёзы.
— Ты смотришь на меня, — услышала едва различимое.
— Разбудила?
Невесомое дыхание у лица, подушечки пальцев тронули висок. Тёплое, трепетное касание губ. От неё пахло лаской и затаённой болью.