Возвращенные тенью
Шрифт:
Диадра странно посмотрела на него.
— Это возможно?.. И что же происходит, когда вы, прожив одну жизнь и храня ее в памяти, внезапно оказываетесь бессильным младенцем?..
Берзадилар рассмеялся.
— Мы забываем, Ди. Я ведь говорил тебе: принимая какое-либо обличье, мы вбираем в себя его особенности. Разделение мира на Свет и Тень, реинкарнация души — все это вещи, доступные лишь материальным формам жизни. Мы вспомним свою прошлую жизнь только тогда, когда будем готовы к этому — тогда, когда сможем принять истинное обличье.
— А это происходит не сразу?
— Нет.
— И вы не можете выбирать его?
Берзадилар улыбнулся.
— Едва ли мы можем выбрать, кем появляемся на свет, Ди. Это то обличье, в котором существует наша мать.
— Ох, — Диадра ошарашенно усмехнулась. — В самом деле, я никогда не думала о том, как это происходит. Выходит, вы рождаетесь так же, как и любое существо в этом мире?
— Мы получаем жизнь так же, как любая другая душа, — поправил ее Берзадилар. — Но вот откуда берутся души, откуда появляемся мы сами в своей первоначальной форме — на этот вопрос нет ответа. Существует легенда о том, что нас создает сама Аура. И что раньше марсонты и оллы были едины, но затем, когда появились Свет и Тень, они разделились, вобрав в себя частички каждый своей стороны. И согласно этой легенде, все человеческие души это марсонты и оллы, «забывшие» о том, кто они есть на самом деле. Те, что происходят от марсонтов, по легенде привержены Свету, они более рассудительны, разумны, честны. Души Тени, потомки оллов, напротив, импульсивны, эгоистичны и живут в вечном смятении.
Диадра хмыкнула.
— Наверняка эту легенду тоже сочинили люди, — сказала она, пожимая плечами. — Если бы Свет и Тень были аналогами белого и черного, если бы можно было всех людей разделить на плохих и хороших, то вам не оставалось бы ничего, кроме как жить с эльфами и единорогами.
Берзадилар удивленно усмехнулся, и Диадра продолжила:
— К тому же, если уж говорить о «светлых» и «темных», то, зная вашу с Анторгом историю, я бы, скорее, поменяла местами характеристики.
— Анторг был хорошим человеком, Ди. Не стоит возлагать на него все грехи мира за одну ошибку.
— Вы оба были разными, — Диадра обернулась и пронзительно взглянула в его глаза. — Светлыми и темными, разумными и безрассудными, благородными и эгоистичными. Любой из нас таков. Глупо верить, что человек может быть всегда идеален. Если вы ищете причину сложности человеческого мира, то можете поискать в наших темных сторонах и в том, как мы пытаемся или не пытаемся бороться с ними.
Он внимательно смотрел на нее в ответ.
— Это довольно мудрые слова, Ди.
…Спустя некоторое время они свернули на очередную освещенную редкими фонарями аллею, и Берзадилар, оглядевшись, улыбнулся.
— Знаешь, мы с Диадрой часто бывали здесь, несмотря на то, что она была королевой.
— Она? — Диадра усмехнулась и удивленно подняла одну бровь.
— Что?.. — Берзадилар непонимающе взглянул на девушку.
— Ты только что назвал меня… ту меня Диадрой.
Он мягко сощурился и качнул головой.
— Прости, Ди, я, вероятно, должен был делать это с самого начала. Вы с ней так схожи внешне, что я не мог устоять перед соблазном считать тебя ею. Но ведь ты не она, Ди, — он мягко
— В самом деле?..
Диадра не сразу поняла, почему это вдруг расстроило ее. Выходит, она не была такой же… а ведь ей были так приятны те теплые чувства, которые питал к ней Берзадилар. Но нет, не к ней — к той Диадре. И теперь он ясно сознавал разницу.
— Что ж, — Диадра натянуто улыбнулась. — Мне жаль, что я не оправдала твои надежды.
— Тебе жаль? — Берзадилар удивленно взглянул на нее. — Брось, Ди, не говори ерунды. Ты такая, какой должна быть. И ты нравишься мне такой.
Диадра вдруг внимательно посмотрела на Берзадилара.
— Что ж, спасибо, — сказала она тихо.
Они прошли еще немного, и Диадра вопросительно кивнула на резную деревянную скамью.
— Разрешишь, я присяду?
— Разумеется, — Берзадилар заботливо взглянул на нее. — Ты устала?
— Немного, — Диадра улыбнулась, опускаясь на скамейку — и внезапно знакомое ощущение иной реальности резкой волной хлынуло на нее.
Она стояла здесь, рядом, возле старого дерева, прижимаясь спиной к шершавому стволу; и Берзадилар был так близко, что ее кровь невольно быстрее струилась по венам… он коснулся ее руки, заводя ее наверх, и взглянул на нее так пронзительно, что волнительный озноб мгновенно разлился по ее телу…
Диадра ошеломленно тряхнула головой, приходя в себя.
Берзадилар встревоженно смотрел на нее.
— Что это было, Ди?..
— Видение, — тихо ответила она, смятенно взглядывая на него.
Так он говорил, что между ними с Диадрой ничего не было?.. Она с трудом скрыла усмешку. Да, едва ли это можно назвать дружеским жестом…
— Что ты видела?..
Она качнула головой.
— Ничего особенного.
Что ж, это было его право, скрывать от нее что-то. Если у них в самом деле ничего не сложилось в той жизни, то, возможно, этот эпизод был не из тех, о которых он хотел вспоминать.
Диадра подняла глаза и улыбнулась ему, легко и непринужденно.
— Лучше расскажи мне еще что-нибудь захватывающее, Берзадилар.
Спустя неделю Берзадилар настоял на том, чтобы отныне Иллиандра приходила на занятия в одиночестве.
— Его Величество защищает тебя от Тени, но это также значит, что его защита не дает тебе полностью ощутить на себе ее влияние. Между тем, ты уже готова к этому, Илли. И если ты хочешь по-настоящему научиться ограждать себя от Тени, то пришло время отбросить страх и встретить ее самостоятельно.
Поэтому на следующее утро Иллиандра появилась в комнате Диадры в одиночестве.
— Здравствуй, Илли, — Диадра улыбнулась подруге и указала ей на одно из кресел. — Присаживайся.
Иллиандра немного взволнованно опустилась в кресло.
— Я все же не совсем уверена, что готова попробовать без Плоидиса.
— Берзадилар знает, что делает, Илли, — ответила Диадра. — Он гораздо опытнее нас с тобой.
Иллиандра улыбнулась.
— Я не сомневаюсь в нем, Ди.
Диадра кивнула и, опустившись в кресло напротив, хотела было начать читать заклинание, но, уловив взгляд Иллиандры, остановилась.