Возвышение падших
Шрифт:
Но прежде всё было хорошо. Не было Эмине-хатун — не было причин испытывать боль, ревновать, завидовать, негодовать и злиться. Она была счастлива.
— Никто и никогда не потеснит тебя, — мягко проговорил шехзаде Баязид. — Ты — моя семья. Мать моих детей. Человек, которому я безоговорочно доверяю.
Филиз Султан резко развернулась, больше не в силах изображать холодность, не в силах сдерживать себя. Её серые глаза наполнились слезами, которые заструились по её лицу.
— Тогда объясни мне, почему в нашей жизни появилась Эмине? Ты считаешь
— Филиз… — устало выдохнул шехзаде Баязид.
— Я надеялась, что я для тебя ещё и любимая женщина или хотя бы просто жена. Если ты не считаешь меня таковой, возможно, это и есть место Эмине?
Она говорила громко, почти кричала, выплёскивая всё то, что неделями держала в себе. Видимо, проснувшись от этого, Эсма Султан, непонимающе нахмурившись и сонно потирая глаза, в ночной рубашке вышла из внутренней комнаты в покои.
Увидев её за спиной шехзаде Баязида, Филиз Султан тут же замолчала и утерла слёзы с щек. Проследив за её взглядом, шехзаде недовольно поджал губы.
— Что происходит? — насторожилась Эсма Султан, смотря на родителей: усталого и напряжённого отца и плачущую мать. — Валиде, вы плачете?
— Нет-нет, что ты, — сквозь слёзы улыбнулась Филиз Султан. — Мы с твоим отцом просто разговариваем.
— Возвращайся в комнату, Эсма, — велел шехзаде Баязид, когда дочь неверяще покачала темноволосой головой. — Мы больше не побеспокоим тебя.
Когда Эсма Султан ушла, шехзаде и султанша скованно и неловко переглянулись.
— Успокойся и… — произнёс шехзаде Баязид, слегка прикоснувшись пальцами к её вздрагивающему плечу. — Место Эмине — место фаворитки. Не больше.
Филиз Султан самозабвенно ждала этих слов. Она хотела знать, что та девушка — никто для него. Просто увлечение. Просто следствие желания вновь ощутить ускользающую молодость.
Шехзаде Баязид развернулся, чтобы уйти, но под властью чувств и впечатленная его последними словами, султанша положила руку на его широкое плечо, отчего он замер. Сократив между ними расстояние в два шага, Филиз Султан прислонилась к его спине.
Её голова легла на его плечо сзади, а руки обвились вокруг его шеи отчаянно и крепко, будто говоря, что она не хочет его отпускать ни от себя, ни из своих покоев.
— Ты возвращаешься к ней? — глухо спросила она, так как её губы прислонялись к ткани его белой рубашки. — Прошу, не уходи…
— Перед тем, как явиться сюда, я велел ей вернуться в гарем, — ответил шехзаде Баязид, и его рука медленно легла на её руки, обвивающие его шею. Он развернулся, на размыкая их, и, оказавшись с ней лицом к лицу, улыбнулся примирительно, тепло и мягко. — И если ты просишь, я останусь.
Эсма Султан порозовела от смущения и отпрянула от занавесок, которые заменяли двери во внутреннюю комнату, едва её отец наклонился и поцеловал её мать.
Она испугалась того, что они ссорятся,
И сейчас, лёжа в кровати и засыпая, она ощутила тоску и какое-то щемящее чувство в груди. Ей тоже хотелось любить, как её родители любили друг друга. Познать и счастье, и боль, и ревность. Когда её выдадут замуж, почувствует ли она всё это, или в её жизни никогда не будет столь желанного чувства — любви?
Утро.
Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Дэфне Султан.
Проснувшись от какого-то шума, Дэфне Султан приподнялась на локтях в постели и, сонно хмурясь, огляделась в своих покоях. Яркие солнечные лучи уже озаряли их, а у тахты рядом со столиком возилась какая-то девушка.
Заметив, что султанша проснулась и непонимающе смотрит на неё, она резко распрямилась, уронив со столика кувшин с водой. Та огромным мокрым пятном разлилась на ковре.
— Простите, султанша, — причитала девушка, суетясь. — Я случайно…
Дэфне Султан не сдержала улыбки, наблюдая за ней, и, сев в постели, откинула длинные, когда-то золотисто-светлые, а теперь стремительно седеющие волосы на спину.
— Ты новая служанка, которую подыскала Миршэ-калфа?
— Да, — подтвердила девушка, поставив поднятый кувшин на столик и неловко переминаясь с ноги на ногу возле мокрого пятна на ковре. — Джайлан.
Двери распахнулись, и в покои вошла Миршэ-калфа, которая, заметив Джайлан-хатун, тут же нахмурилась и посуровела.
— Что ты здесь делаешь? Я сказала принести завтрак, когда султанша об этом распорядится, а ты без разрешения вошла, разбудила султаншу и испортила ковёр!
— Ничего страшного, — мягко отозвалась Дэфне Султан, зевнув и поднявшись с ложа.
— Султанша, доброе утро, — с улыбкой повернувшись к ней, тут же смягчилась Миршэ-калфа, а после, снова строго посмотрев на служанку, добавила: — Что встала? Неси кувшин с водой для умывания и полотенце! Вот же бестолковая…
Когда Дэфне Султан закончила с умыванием, в её покоях уже суетилось несколько девушек, которые по велению Миршэ-калфы, а точнее по её жесту, подошли к султанше с её платьями в руках и поклонились.
— Султанша, какое платье вы бы хотели надеть? — спросила Миршэ-калфа, пока Дэфне Султан мельком смотрела на каждое из предложенных платьев.
— То, синее.
Спустя некоторое время Дэфне Султан, облачённая в платье из синей парчи и серебряные драгоценности, украшенные сапфирами, сидела на тахте и завтракала.
— В гареме всё хорошо? — поинтересовалась султанша, посмотрев на стоящую рядом Миршэ-калфу, которая как всегда была собрана, сдержанна и суха.
— Да. Не беспокойтесь. А как ваше здоровье? Вы хорошо себя чувствуете?
Дэфне Султан не ответила и устало вздохнула. Калфа каждое утро задавала эти вопросы, а ещё пичкала её травяными настоями, неприятными на вкус лекарствами и настаивала на ежедневном осмотре лекаря.