Возвышение падших
Шрифт:
— Да, пожалуй, — степенно кивнула светловолосая Султанша, мягко взглянув на него своими серыми глазами. — Раньше вы служили в гареме покойного Шехзаде Селима, мать которого, к сожалению, была мертва. Потому полагаю, без руководства над гаремом все здесь было устроено не лучшим образом. Отныне, прибыв в этот дворец со своим сыном, я беру власть над гаремом в свои руки. Бремя ответственности за гарем и стольких слуг попало ко мне впервые, потому заверяю, что вы останетесь на своих должностях и поможете мне освоиться.
Калфы и Идрис-ага
— Госпожа, если изволите, следует назначить хазнедар гарема, — проговорил евнух. — Хатун, занимающая эту должность ранее, отошла в мир иной из-за своего почтенного возраста.
— Хорошо, — отозвалась Дэфне Султан, бросая теплый взгляд на Миршэ, стоящую рядом с ней. — Ею назначаю Миршэ-хатун.
Растерявшись на мгновение, Миршэ после благодарно улыбнулась и поклонилась госпоже, чувствуя на себе завистливые взгляды трех калф гарема.
— Идрис-ага, помоги Миршэ-хатун разобраться в делах гарема. Также подготовь гаремные документы и учетные книги, а после предъяви их мне. Хотелось бы узнать, как здесь обстоят дела и понять принцип управления.
— Как вам будет угодно.
— Для Шехзаде Баязида подготовлены главные покои?
— Да. Слуги уже раскладывают вещи Шехзаде в главных покоях по моему приказанию.
— Хорошо. А что с моими покоями?
— Для вас отведены самые большие покои гарема, госпожа. Они готовы. Если пожелаете, то слуги немедленно приступят разбирать ваши вещи.
— Да. Ступай, ага.
Степенно кивнув откланяющимся калфам и Идрису-аге, отправившемуся исполнять данные ему поручения, Дэфне Султан медленно вошла через распахнутые настежь двери в гарем, где суетились располагающиеся наложницы.
Увидев ее, они, как и полагается, выстроились в ряд, бросив дела и прекратив разговоры.
— Приветствую вас, девушки, в новом дворце и гареме. Вы были отобраны мной для гарема Шехзаде Баязида и, надеюсь, я не ошиблась в своем выборе. Я жду от вас благоразумия, примерного поведения, подобающего наложницам престолонаследника, а также уважения как ко мне, так и к служащим, исполняющим мои приказания. Взамен обещаю быть справедливой и милостивой ко всем, кто живет под куполом этого дворца.
Улыбнувшись, Дэфне Султан развернулась и покинула гарем. Мягкий шорох от волочащегося по каменному полу подола ее нежно-голубого одеяния и поклоны девушек провожали ее.
— Наконец-то гарем возглавит мудрая и справедливая женщина, — проговорила одна из наложниц, повернувшись к своей подруге. — В Топ Капы каждая дышать боялась, дабы не вызвать гнев Шах Султан, трясущейся над своей властью.
Миршэ-хатун улыбнулась, услышав эти слова.
Дворец санджак-бея в Манисе.
Усталый Сулейман спешился со своего коня, рассматривая просторный, но менее величественный, чем Топ Капы, дворец Манисы. Солнце играло золотистыми лучами в его огненно-рыжих волосах.
Карета позади него остановилась с протяжным скрипом и вскоре
Маленькая Зеррин Султан, выбравшись из кареты с помощью новой служанки ее матери Билгелик-хатун, испуганно сжала материнскую ладонь.
— Маниса, — произнес Сулейман, обернувшись на мать, что подошла к нему со спины. — Вот мы и вернулись во дворец, где я родился и где прошло мое детство.
— И моя молодость, — мрачно добавила Гюльхан, пытаясь пресечь воспоминания о ее юности и их любви с Орханом, от которой с годами не осталось и следа. — Этот дворец навевает на меня тоску.
Лала Ферхат-паша, худой и жилистый, но с длинной черной бородой, подошел к прибывшим и поклонился.
— Шехзаде Сулейман. Султанша.
Сулейман, бросив на него взгляд синих глаз, не удостоил его ответом, как и его мать, даже не обратившая на Ферхата-пашу внимания.
— Изволите побывать в мужском крыле и изучить дела провинции, Шехзаде?
— Нет, — отрезал тот, медленно шагая по направлению ко дворцу. — После долгого пути я желаю отдохнуть. Завтра займемся этим.
Ферхат-паша неодобрительно нахмурился, но промолчал.
Вошедших в гарем Сулеймана, Гюльхан Султан и Зеррин встретили служители дворца.
Среди них Гюльхан узнала Джихан-калфу, хазнедар гарема, что жила здесь со времен молодости Орхана, и Касима-агу, главного евнуха, который помог ей однажды завоевать внимание Орхана и посвятил в мусульманство.
— Шехзаде. Султанша. Добро пожаловать, — проговорил Касим-ага, улыбаясь последней трепетно и радостно. — Рады снова встретить вас во дворце Манисы.
— Мои покои готовы? — сухо спросил Сулейман, бросив равнодушный взгляд в сторону наложниц, входящих в гарем и бросающих на него мимолетные заинтересованные взгляды.
— Разумеется, господин.
— Подготовьте для меня хамам и принесите в мои покои вино.
Сопровождаемый недовольным взглядом матери, рыжеволосый Шехзаде покинул гарем.
— Желаете чего-нибудь, госпожа? — повернувшись к той, спросила Джихан-калфа. — Вы стали столь влиятельной женщиной при дворе в столице, насколько нам известно. Мы все помним вас еще совсем юной Эмилией, болгарской девушкой со смелыми мечтами…
— Но теперь я — Гюльхан Султан, все смелые мечты которой исполнились. Дай Аллах, я не задержусь в этом дворец надолго. Однажды Топ Капы встретит меня, как Валиде Султан, а Сулеймана, как падишаха мира.
— Аминь, госпожа.
— Билгелик, отведи Зеррин Султан в отведенные мне покои. А ты, Джихан, проконтролируй расположение наложниц.
Поклонившись, женщины отправились исполнять данные им поручения.
Бросив надменный взгляд в сторону гарема, Гюльхан Султан нахмурилась, заметив, как две наложницы спорят из-за кровати, которую обе хотели занять.