Вперед в прошлое 10
Шрифт:
Глава 19
…а Кольт сделал их равными
С троими противниками, вооруженными ножами и подручными средствами, мне точно не справиться, оставалось оружие последнего шанса, и я выхватил «Перфекту», смещаясь к противнику с арматурой.
Если промажу или что случится, у него хоть не нож, можно отбиться и прорваться домой.
— Ни с места, а то пристрелю!
Я направил пистолет на гопника с ножом — он замер, вскинул руки и попятился, затем перевел ствол на парня с арматурой,
— У него пистолет! — заорал гопник с ножом. — Валим! — И рванул в темноту, увлекая за собой второго, с разбитым носом.
Мы остались один на один с парнем с арматурой.
— Чего тебе надо? — спросил я. — Кто тебя послал?
Он начал медленно пятиться, воровато озираясь. Время замедлилось. Если выстрелю, вскроется, что пистолет газовый, и придется драться. И ведь не факт, что попаду в темноте, рука, сволочь, трясется!
— Ну? Кто. Тебя. Послал. И зачем? — Придерживая вытянутую руку второй, я прицелился ему в лицо.
Нет, близко, должен попасть. Он хлебнет газа, я его нахлобучу и допрошу, иначе придется ходить и оглядываться. Видимо, уловив мою решимость, парень метнулся в сторону и дал стрекача в сторону центра. Гнаться за ним я не стал. Перешел дорогу на негнущихся ногах и поплелся к дому, ругая себя за нерасторопность.
Уж я-взрослый точно не засомневался бы и не промазал! А потом скрутил этого и допросил так, что он точно раскололся бы. Надо развивать в себе хладнокровие, а то вон, как раскатало.
Я бросил взгляд на дорогу, где свет фар подъезжающего автомобиля выхватил бегущего. Проскользнула надежда, что это Василий, мы развернемся и догоним гопника, но мимо проехал «Москвич». Ладно, одного нападавшего я знаю. Точнее, Бузя знает, кто он и где его найти. А найти его надо, чтобы выяснить, чего им надо.
Раз гопники так засветились, что их все соседи запомнили, значит, они или идиоты отмороженные, или… Да нет, похоже, этого «или». Вот только зачем они напали? Точно не для того, чтобы ограбить. А значит, у кого-то из них на меня зуб.
Или их нанял кто-то не очень умный? Неточно дал ориентировку, и эти по скудоумию меня с кем-то перепутали?
Самая реальная версия, ведь со мной некому воевать. Или есть кому? Стоит высунуться чуть-чуть, и сразу откуда ни возьмись, у тебя появляется куча недоброжелателей и завистников. Ты делаешь им больно самим фактом своего существования. Но кто этот недоброжелатель? Райко? Он слишком труслив, а больше никто на ум не приходит.
В подъезде я осмотрел себя и заметил, что старая черная куртка вспорота на боку. То есть этот отморозок всерьез намеревался меня если не убить, то покалечить. И нужно выяснить почему, иначе попытки повторятся, только уже не будут такими тупыми.
Я остановился на первом этаже. Как это выяснить? Когда?
Отходя от стресса,
Подумаю позже, ничего толкового в голову не приходит, кроме мысли, что ментов подключать не надо, тогда придется рассказать обо всех своих делах, так сказать, вывернуть карманы. Еще дома объяснять, что с курткой. Родных точно не буду вовлекать, все равно ничем не помогут, только нервничать будут.
Войдя в квартиру, где одуряюще пахло жареным мясом, я быстро снял куртку и повесил под Борину. Ко мне сразу же вышла мама и отчиталась:
— Есть новости. Андрей пошел на поправку, завтра еду ему повезем с Наташей.
— Отлично! — Я попытался улыбнуться.
— И еще. Звонил Алексей, ну, который автомастерская. Просил передать, что у него для тебя важные новости, он перезвонит в восемь вечера. Ничего не уточнял.
Интересно, что у него? Наверное, срочно понадобились какие-то запчасти. После пережитого потрясения мысли были будто чужими и очень далекими.
— Спасибо, мама, — поблагодарил я и вспомнил я про компаньона: — Василий Алексеевич дома?
Она покачала головой:
— Нет еще. И не звонил.
— Есть что поесть? — Я посмотрел в сторону кухни.
Она улыбнулась в ответ.
— Конечно есть, проходи.
За столом Наташка без аппетита четвертовала вилкой котлету. Увидев сестру, я кое-что вспомнил, вернулся в прихожую, достал из испорченной куртки записку Тимофея, положил перед ней на стол.
— Держи, это тебе.
Сестра сразу воспрянула, ее глазки заблестели.
— От кого? Что там?
— От Тимофея. Что там, не знаю, видишь: запечатанная.
Бросив есть, Наташка вскрыла записку и вгрызлась взглядом в буквы. Улыбнулась, еще улыбнулась, закрыла лицо рукой, вся не покраснела, но уши ее заалели.
— Господи, он в любви мне признается! — то ли радостно, то ли возмущенно воскликнула она. — Говорит, что я самая-самая: красивая, умная, талантливая, он станет для меня лучшим. Просит дать надежду.
Мне подумалось, что бедный Тимофей! Даст ведь надежду, это на ее лице написано. Что ей душевные терзания какого-то подростка?!
— Не мучай парня понапрасну, — предостерег ее я.
Вот теперь она вспыхнула.
— Что я, сволочь какая-то, у меня Андрей есть! Что мне какой-то толстый пацан, который меня младше. Пф-ф!
— Ответишь Тиму? — спросил я.
— Нет! — отрезала она и сразу же передумала. — Не по-человечески это, он будет ждать… А если сразу откажу, вдруг он расстроится? Разжиреет опять, спорт бросит. Как правильнее?
Я принес фотографию Тима.
— Вот он какой сейчас. Правильнее мягко отказать. Так мне кажется.