Вперед в прошлое 9
Шрифт:
Я терпеть не мог опаздывать и не хотел заставлять Надежду нервничать, потому не рассчитывал даже на перекус. Но дома меня ждал приятный сюрприз: полностью собранная мама и Василий Алексеич, который сказал, едва я переступил порог:
— Я отвезу вас в центр и заберу оттуда.
— Шикарно! — радостно воскликнул я, юркнул на кухню, схватил блинчик, вгрызся в него. — Поехали, а то опаздываем.
Как же вовремя его к нам привело мироздание! Вспомнились собственные слова, что за все надо платить, но я отодвинул их в сторону.
Пока
— В четыре контора закрывается. Вы как, успеваете? Уже без пяти три.
— Продавец заняла очередь, ждет. Должна успеть, — ответила мама, встала на цыпочки, поцеловала его. — Спасибо, Васенька!
— Приеду без пяти четыре, — буркнул он.
Мы с мамой вошли внутрь и окунулись в непередаваемую атмосферу госконтор, где, казалось, сами стены пропитаны злобой, разочарованием и обманутыми ожиданиями. В темном сыром коридоре кишели люди. Старушки с папками подпирали стены, женщины в черных платках, просто заморенные женщины.
Я завертел головой, в полумраке увидел поднятую руку Надежды, взял маму за локоть и повел туда. Надежда стояла возле самой двери в кабинет нотариуса, поздоровалась с мамой, представилась и пожаловалась:
— С восьми утра тут, а передо мной уже тридцать человек. Надо было раньше.
— А сейчас сколько перед вами? — забеспокоился я.
— Шестеро, я седьмая. На человека уходит от пятнадцати минут до получаса. Скорее всего, не успеем, — вздохнула она и пожаловалась: — День коту под хвост! Меня дети дома ждут.
— Останемся, — сказал я, прикидывая, сколько денег предлагать нотариусу, чтобы она задержалась. — Попробуем решить… Я попробую.
Женщины согласились, и мы выстроились вдоль стены. Видно было: Надежда жалела, что согласилась на задаток и уже готова поверить мне на слово, но уж очень ей нужны деньги.
Минуты тянулись неимоверно долго, как всегда, когда чего-то ждешь. Женщина перед нами вошла и вышла с криком и угрозами, зато отняла всего пять минут, а вот бабуля в черном просидела почти полчаса. И еще четверо! Точно никуда не успеем!
Василий Алексеевич пришел, когда дед, что стоял перед нами, был в кабинете, глянул на часы, вздохнул и уставился на коричневую дерматиновую дверь.
Старик вышел в начале пятого. Алексеич вскинул руку и исчез за дверью со словами:
— Не уходите, я договорюсь.
Через несколько минут, когда в коридоре никого не осталось, он выглянул из кабинета и сделал приглашающий жест.
— Заходите.
Не знаю, что он сказал или сколько заплатил, но мы все провернули меньше чем за полчаса и довольная продавец упорхнула домой.
Счастливым обладателем двенадцати
Осталось решить вопрос с Верочкой, и до нового года жить более-менее расслабленно. Семнадцатого декабря Борин день рождения — надо устроить пир на весь мир. Вспомнился подарок Георгия, но я решил на этот чек отпраздновать выпускной: и мне радость, и одноклассникам будет что вспомнить.
Мы приехали домой, и машина Василия Алексеича заняла уже облюбованное им место, где пал «Запорожец». Мы направились к подъезду, все еще лишенному двери и стекол, но уже прибранному и отмытому, и увидели полоску земли, тянущуюся через порог внутрь дома.
— Что это? — округлил глаза Алексеич.
— Кто-то цветы сажал, — пожала плечами мама, — и мешок прохудился с землей. Свиньи! Как будто сложно за собой убрать!
— Не нравится мне это, — шевельнул усами Алексеич, брови его сдвинулись вперед, и глаза вообще запали.
Мне показалось, он что-то знает, чует опасность, но молчит.
Переступив через полоску земли, делящую лестницу ровно на две части, он поднялся к нашей квартире, прижимаясь к перилам, постучал в дверь.
Подойдя к нему, я заметил, что на лестничной площадке земля была рассыпана тонким слоем. Мама открыла дверь вошла в квартиру, и они с Алексеичем уединились в спальне. Боря сидел рисовал, Наташка в кухне застыла над какой-то книгой, беззвучно шевелила губами, закрыв уши.
— На тренировку идешь? — спросил я. — Раз уж ты дома.
Сестра мотнула головой.
— У нас в театре хореография, там достаточно нагрузки. Ее глаза заблестели, губы растянулись в улыбке, и она поделилась: — Мы «Фауста» ставим, прикинь! Мне дали роль Маргариты, ужас! — Она прижала ладони к щекам. — Думаешь, справлюсь? Жутко сложная роль! А Фауст — мудак! Всю книгу ждала, что его черти утащат в ад! Такое разочарование.
— А Маргарита сама тебе как? — спросил я, умолчав о том, что эта роль подходит моей сестрице.
— Да никак. Сначала бесила, потом, когда забеременела, жалко ее стало. Дура, но жалко. И Фауста за нее никто не наказал!
— Время такое было, — объяснил я. — В женщинах мало кто видел людей. Просто инструмент — да. Сосуд греха — да.
— Тьфу! — все, что сказала сестра.
Переодевшись и перекусив, я принялся делать обзвоны. Пока ждал связи с дедом, неожиданно зазвонил мой телефон.
— Пашка! — выдохнул в трубку Илья. — Отец нашел квартиру для Верочки в нашем доме, однушку. Мебель не вся, но необходимое есть. И всего двенадцать тысяч! Давай после тренировки глянем? Ключ есть.
— Отлично, — улыбнулся я. — Увидимся — расскажешь. Если нормальная, не бомжатник, завтра покажем Верочке. Согласится остаться — оплачиваем. Не согласится — мы ничем уже не поможем, — я вздохнул, Илья вздохнул тоже. — Я звонок от деда жду. Увидимся.