Вперед в Ссср
Шрифт:
– Отпустите!
– прохрипел Линник - что вам надо?
– Немногого - ответила стерва - нам известно, что у вас, Сергей Степанович, очень оригинальные политические взгляды. Но зачем же заниматься кустарщиной, рассказывая кучке своих учеников, за закрытыми шторами? Мы хотим, чтобы вы выступили по радио - изложив ваши мысли широкой аудитории, и не только студенческой.
– Как Константин Феодосьевич?
– расхохотался Линник - интересно, чем вы ему пригрозили, и какой пряник обещали, за то, что он по вашей бумажке прочтет?
– Ну зачем так, Сергей Степанович? Вам даже тезисов не дадут - вы в прямом эфире, своими словами,
– А кто это, мы?
– Простите, не представилась. Девять лет назад в Киеве меня знали как "Ольховскую". Ну а по чьему поручению я действую сейчас, этого я вам не отвечу.
– И после, вы конечно, пообещаете мне отпущение всех грехов?
– Знаете, Сергей Степанович, как говорил один мой знакомый, "все в руках господних". Как мы можем знать, что с нами будет завтра? Но одно я знаю твердо: ваше выступление, ну если конечно вы не подведете, будет иметь просто оглушительный результат!
Та самая Ольховская? Неужели "Странник" тогда, два года назад, говорил правду? Что и в Москве есть не последние люди, кто хотели бы... Понятно, зачем им нужен я, сыграть роль спички в соломе! Ну а если солома окажется недостаточно сухой - готовый виновник, и совершенно в стороне. Раз сами они не уверены - ну что бы стоило этой, мне пообещать после что угодно, но честно ответила, что у них самих нет уверенности в победе.
И я увижу падение проклятого сталинского режима. Хотя, а кто тогда полезет на трон - и будет борьба, даже война, чтобы старое не вернулось, пусть и с другими вождями! Но ведь нет крепостей, какие не могли бы взять истинные большевики?
А если мы проиграем - то это ведь тоже будет победа, войти в историю, хоть на миг рассеяв тьму? Оставив тем, кто придет после нас (и надеюсь, более успешно) - правильные слова, которые не будут забыты?
– Я согласен. Когда?
Ан на Лазарева.
Лючия думает, что я не знаю сомнений, страха и ошибок. А мне иногда страшно бывает, до ужаса. Что любопытно, на войне этого не было - сначала молодая была, глупая, верила, что со мной ничего не случится. Затем злая была - решив, сотню фрицев на тот свет отправлю, а дальше без разницы. И даже когда меня из немецкого тыла вывезли, и разговор был о трибунале, за минский провал, я спокойна была, ведь детей тогда спасала - ну а чему дальше быть, тому не миновать, это как шальная пуля-дура.
Первый раз мне было страшно в Киеве, когда я Кука узнала, среди присутствующих на совещании у Кириченко, Первого Секретаря - и думала, все тут бандеровцы. И что сейчас меня убьют, и я не увижу ни жизнь после Победы, ни своего Адмирала, ни своих еще не рожденных детей - а главное, так и не узнаю, удалось ли историю повернуть? И если бы не Юрка Смоленцев с ребятами, бежала бы я тогда из Киева, тем более что инструкции Пономаренко это дозволяли, и самолет меня в Борисполе ждал. Но стали мы вместе - и я поняла, что справимся.
А второй раз, сейчас. Хотя не бой, и никто в меня стрелять не будет. Но жутко было, а вдруг не справлюсь, не вытяну? Я ведь недоучка, что-то где-то слышала, тренировалась немного. А тут нужен, ну просто высший пилотаж, мастерство! Ведь вся идея у меня возникла, от слов, переданных
Пономаренко, кому я свой план подробно расписала, на депешу не ответил. Лишь сказал - встречай прибывших, все инструкции с ними. И около полудня 30 августа я на аэродроме смотрела, как из московского самолета выходят те, кого я меньше всего ожидала увидеть здесь!
Дядя Саша - комиссар ГБ Александр Михайлович Кириллов, давний друг моего отца, который меня когда-то и в Школу взял, и на Севмаш после, где в тайну "Воронежа" меня посвятил - и я с моим Адмиралом там встретилась, за что век судьбу буду благодарить. Дядя Саша очень долго был главноответственным за охрану Тайны (из будущего гостей), ну а году в сорок девятом его в Москву перевели, и я даже не знаю, он, в МГБ служа, в то же время "инквизитор" или нет? И чин его - выше моего!
– Ну что, егоза, рада? Только не обольщайся - за свое дело, ответишь сама. А я лишь тебе спину прикрыть, и разгрузить, касаемо связи с местными, ГБ и армейцами.
Отец Серхио, посол Его Святейшества Папы в Москве (и по нашей информации, имеет немалый чин в Священной Конгрегации, как сейчас та самая Инквизиция называется - а вы думали, нет ее больше? Еретиков на кострах больше не жжет - но никуда не делась, старейшая из секретных служб в мире). А к нашему-то делу он каким боком? Но если Пономаренко так решил...
– Есть основания считать, что здесь затронуты и интересы Святого Престола. И в этом деле - мы союзники. Я не буду вмешиваться в ваше расследование - но с дозволения вашего руководства, буду наблюдать. И возможно, смогу в чем-то оказаться полезным.
Валентин Григорьевич Елезаров - из "воронежцев", был там замполитом, сейчас у Пономаренко, и у нас в Академии преподает.
– Вот взгляну, как ты справишься, и зачет у тебя приму. Серьезно - вот как вы представляете, на нашем факультете, лабораторные и практические работы?
И Он, Мой Адмирал! Я ведь, как из Москвы во Львов улетала, то с ним не попрощалась, он в это время в Горьком был, где на "Красном Сормове" механизмы для атомарин делают. Я едва сдержалась, чтоб тут же, при всех, ему на шею не броситься. И знала бы, что он прилетает, так и оделась бы наряднее, а не в повседневном своем!
– Солнышко, я вот взглянуть хочу, какая ты на работе. Отпуск на три дня, Пономаренко перед Кузнецовым ходатайствовал.
Будто не видел, на Севмаше, когда я еще Смелковой была, а не Лазаревой! А я на борту "Воронежа" так и не побывала! Хотя там даже Ахматову прокатили, и в боевой поход! Как на север выберемся, то обязательно попрошу!