Врач космического корабля

Гаррисон Гарри

– Большое спасибо за заботу, – пробормотал Спаркс. – Но вы не на нашем месте.

– Боюсь, я должен не согласиться с главстаршиной Куриккой и хочу сказать, что его последнее утверждение ошибочно, – произнес Угалде. Он был настолько погружен в расчеты, что не заметил, что с тех пор, как Курикка высказал свое «последнее утверждение», прошло не менее пятнадцати минут. – Кое-что можно сделать. Я рассмотрел ситуацию с нескольких сторон и, если вы дадите мне слово, то поймете, что рассматривали ситуацию лишь с одной стороны. Это произошло потому, что

вы неверно сформулировали проблему, – он тут же принялся расхаживать по рубке. – Она не в том, чтобы найти добавочную массу, а в том, чтобы скорректировать курс. Если сформулировать вопрос так, что ж, проблема становится ясна и ответ очевиден.

– Не для меня, – заметил Курикка, и говорил он от имени всех присутствующих.

Угалде улыбнулся.

– Раз нельзя найти добавочную реактивную массу, значит, нужно уменьшить ту массу, против которой действует реактивная.

– Конечно! – в свою очередь улыбнулся Дон. – Нам просто следует разгрузить корабль!

– Важно, чтобы все, что мы будем выбрасывать, сначала взвесили, – предупредил Угалде. – Важно для расчетов. И чем быстрее мы начнем, тем лучше.

– Начинаем сейчас же, – сказал Дон, вытаскивая дощечку для письма и электрическую авторучку. – Я хочу составить список всего необходимого для управления судном и сохранения жизни находящихся на борту людей. Ваши предложения?

– Багаж пассажиров, конечно, – сказал Угалде. – Пусть оставят только то, что на них, остальное – на выброс.

– Я уже ясно вижу все эти иски! – застонал каптенармус.

– Уверен, что рейс застрахован, – ответил Дон, делая пометку. – Багаж или жизнь – не очень-то богатый выбор. Они могут оставить себе ценности и личные вещи, но все громоздкое – вон. Соберите-ка их в главной столовой через пятнадцать минут. Я поднимусь туда и поговорю с ними.

Каптенармус кивнул и вышел, а Дон повернулся к остальным.

– Обеденные столы, стулья, посуду и кухонное оборудование, – перечислял Курикка. – Все мороженое мясо и остальные замороженные продукты. Мы можем прожить и на дегидрированном аварийном пайке, использующем циркулированную воду.

– Хорошая мысль, что следующее?

Стоило задуматься над этим, как сразу же нашлось потрясающее количество вещей, без которых можно прожить. Ковры, украшения, перила лестниц, мебель, запасные блоки, детали. Список рос, и Дон начал помечать галочкой вещи. Но одна немаловажная часть была упущена.

– А как насчет груза?

Курикка отрицательно покачал головой.

– Жаль, но не получится, – сказал он. – Там тяжелое оборудование, тюки с одеждой – множество вещей, от которых мы могли бы избавиться. Но для экономии места весь груз помещен в контейнеры и прочно закреплен для защиты от перегрузок. В челночных ракетах устанавливают специальное оборудование, чтобы освобождать контейнеры и вытаскивать их, но у нас его нет. Полагаю, мы сможем кое-что сделать и все-таки вытащить контейнеры, но на это уйдет не меньше пары дней.

– Которых у нас нет. Груз останется, но все остальное выбросить.

Как

только члены команды получили приказ, что выбрасывать за борт, Дон отправился, притом неохотно, в столовую. Он представлял себе, как его там встретят, и не ошибся относительно реакции пассажиров. Все 112 пассажиров ждали его в весьма скверном настроении. Из-за шума, который подняли матросы, уже начавшие вытаскивать столы, Дону пришлось кричать, чтобы его услышали. Он кратко изложил трудности. Факт, что они из-за аварии слишком отклонились от курса и теперь вынуждены разгрузить корабль. Когда он сказал, что багаж тоже придется выбросить, пассажиры гневно зашевелились.

– Вы не имеете права и не можете это сделать! – гневно закричала пожилая матрона, и со всех сторон раздались возгласы одобрения. Прежде чем заговорить снова, Дон дождался, чтобы крики затихли.

– Прошу прощения, если кажусь чересчур властным. Но уверяю, у нас нет иного способа выпутаться из нынешнего положения. Это не мое заключение, вы знаете, я только врач и принял командование судном лишь потому, что все остальные офицеры погибли. Но мы связались с Марсианским центром, и это их вывод. Мы не сможем развернуть корабль, если не снизим вес.

Возгласы недовольства зазвучали громче, но Дон перекричал их.

– Я капитан, и это приказ. Вы оставите только те вещи, которые я перечислил, все остальное принесите сюда в течение получаса. От этого зависят ваши жизни.

Пассажиры неохотно разошлись, недовольно переговариваясь. Дон улыбнулся про себя, подумав, что ему никогда не добиться популярности, если в опросах общественного мнения будут участвовать эти люди. Но он должен спасти их жизни, нравится им это или нет. Один человек остался и сейчас приближался к нему. Он казался знакомым – худой, загорелый, с пышными усами.

– Мое имя Дойле, капитан, – представился он, – я секретарь генерала Бригса.

– Что я могу для вас сделать?

– Не для меня, а для генерала, – улыбнулся Дойле, игнорируя слышавшуюся в голосе Дона гневную интонацию. – Он желал переговорить с вами. Так ли чрезмерна его просьба?

Дон колебался. Он помнил о своем обещании переговорить с Бригсом. Рано или поздно придется заняться этим, и не все ли равно, когда это произойдет, сейчас или после того, как будет выброшен лишний груз.

– Хорошо, иду.

– Я уверен, генерал оценит это. Спасибо.

Они зашли в рубку за ключами и направились к временной тюрьме.

Как только они зашли, генерал сразу же поднялся с койки.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы пришли, капитан, – произнес он.

– Вы хотели переговорить со мной, генерал?

– Да, если у вас есть на это время. Но чего я действительно хотел, так это извиниться за инцидент в моей каюте. Я, конечно же, отдал все свои сигареты – я так же хорошо умею подчиняться приказам, как и отдавать их. Однако я забыл одну пачку и закурил, не отдавая себе в этом отчета. Это и явилось причиной инцидента. Очень сожалею.