Времена года
Шрифт:
На совещании секретарей райкомов Матэ сидел на своем обычном месте, слушая несколько затянувшийся доклад Тако о международном положении, и думал о своем. Он машинально исчертил весь блокнот. «Вечером вместе с Магдой поедем к матери, посмотрим на молодого шахтера, который просит руки старшей сестры», — думал он.
Откуда-то издалека до него доносился голос Тако. А секретарь обкома говорил:
— Нужно понимать, что мы защищаем его не как секретаря партийной организации,
«Наверное, это он обо мне», — подумал Матэ.
В перерыве Тако вызвал Матэ из зала заседаний. В кабинете секретаря было сильно накурено.
— Когда вы последний раз были в Югославии? — неожиданно спросил Тако, не предложив Матэ даже сесть.
— Я там никогда не был.
— Неправда! Я знаю, что вы были в Югославии.
— Если бы я там был, то сказал бы вам об этом.
— Бесполезно отказываться!
— Мне не от чего отказываться! — рассерженно произнес Матэ.
— Вы будете отрицать и тот факт, что именно вам было поручено переправить бывшего секретаря обкома за границу?
Матэ задохнулся от негодования. Кровь отлила у него от лица.
— Мне?!
Возле двери, выходившей на балкон, из-за тяжелой бархатной портьеры вышел молодой мужчина в гражданском костюме. Он попытался добродушно улыбнуться, но лицо его сделалось только строже. По неловким движениям мужчины чувствовалось, что он не привык к новенькому, с иголочки, гражданскому костюму.
— Эсек, Загреб, Триест, Италия... Вам не знаком этот маршрут? — спросил мужчина.
«Что ему нужно здесь? Это ведь следователь!» — мелькнуло в голове Матэ.
И тут же на него обрушился поток вопросов:
— Когда вы в последний раз встречались с бывшим секретарем обкома?
— Когда получали от него письма?
— Оружие у вас есть?
Самое страшное заключалось в том, что Матэ не мог вразумительно ответить на эти вопросы: голову словно стянуло тугим обручем. Такое чувство иногда бывает у людей, когда они хотят спастись, но в то же время чувствуют свою беспомощность.
«Это провокация! Самая настоящая провокация! Они и со мной хотят поступить так же, как с Эндре Раушем! Но почему? Почему?!» — билось в голове Матэ.
— Заложите руки за спину, — подойдя к Матэ, спокойно произнес следователь.
— Как можно пройти к вам на квартиру, чтобы не привлечь внимания посторонних? — спросил Тако.
Пятое время года
Прошло четыре года.
Первое, на что Матэ обратил внимание, оказавшись на улице, были освещенные окна домов.
«Сначала зайду в аптеку. Надо купить болеутоляющих таблеток, — подумал он. —
Закусив в простенькой корчме, Матэ решил: «Теперь можно и на вокзал идти. А если по дороге раздумаю, сойду на первой попавшейся станции и поверну обратно. Но сначала нужно разыскать друга Ива и передать ему письмо».
Отыскав нужный дом, Матэ позвонил у двери. Звонок громким эхом отозвался в запущенном саду, но в маленьком домике по-прежнему было тихо. И только через несколько минут из соседнего деревянного дома вышел толстый мужчина в синем фартуке. Он медленно шел по дорожке, раздвигая руками кусты мокрых от недавнего дождя хризантем.
— Соседей разве нет дома? — спросил Матэ.
— Уехали они.
— Когда уехали?
— Еще прошлым летом.
Не спросив больше ни о чем, Матэ повернулся и пошел в город.
Вокзал встретил его обычной толчеей: взад и вперед расхаживали пассажиры, сновали железнодорожные служащие и возчики в дерматиновых фартуках.
В привокзальном буфете Матэ взял порцию жареного сала с фасолью. Вспомнил: сидя в лагере, не раз представлял себе, как сразу же после освобождения купит себе килограмм свежего, еще теплого хлеба и полкилограмма ливерной колбасы. Откусит сначала хлеба, потом колбасы, потом опять хлеба и так до тех пор, пока не съест все до последней крошки. Потом закурит. Выкурит одну сигарету, потом другую, третью, пока в пачке ничего не останется.
На углу, недалеко от пивного ларька, возчики играли в карты. Матэ видел их в окно. Наверное, они хорошо знали друг друга и потому играли честно, без особого азарта, да и ставка, видать, была небольшой.
Закусив в буфете, Матэ вдруг решил перейти в зал ресторана, где столики обслуживались официантками. Заказал порцию мяса и бокал вина с содовой. Положив локти на несвежую, залитую вином скатерть, разглядывал посетителей. От нечего делать Матэ начал разглядывать женщин. На ум почему-то пришли старые любовные истории.
Рядом с кассой сидела молодая рыжеволосая девушка. На столе перед ней стояла тарелка с едой, но девушка почти не притрагивалась к еде. Время от времени рыжеволосая поворачивалась к кассирше и что-то рассказывала ей. По тому, как вела себя девушка, Матэ догадался, что она всего-навсего ждет удобного момента, чтобы стянуть у кассирши сотню-другую.
«Пожалуй, нужно выручить бедняжку, — подумал Матэ. — А то попадет в неприятность из-за каких-нибудь ста форинтов». И, не отдавая себе отчета, для чего он это делает, Матэ пересел за столик рыжеволосой. Девушка оказалась любезной и попросила заказать ей бокал вина с содовой.