Время четырёх стихий

Гирфанова Аделина

– Вот не пойму, – начал я, поворачиваясь лицом к морю и вдыхая солёный воздух, – чего ты паришься? Ну не хочет он с нами в одной кастрюле вариться, забей и всё, – я присел на корточки, хватая рукой один из следов, переливающихся в лучах, и крутя его. Для маленького роста у него был достаточно большой размер ноги. Без плоскостопии, с идеальной горкой пальцев…

– Да п-плевать я на него х-хотел, – раздражённо заикнулся Джим, топчась за моей спиной. – Но этот Тим, – он перешёл на очень странный девичий писк, что я напряг уши, – может знать, нет,

он реально знает, что происходит. Вот печёнкой чую! Зная, зачем нас затащили в пещеру, зачем запихнули в те камеры, мы сможем разобраться в этой с-ситуации, – я кинул след в море, но блинчиков из-за волн не вышло.

В голове крутилась несвязная мысль о сложившейся ситуации. Я отчётливо понимал, что знаю, что происходит, но вот разобраться в значении и переменных мешал странный блок внутри.

– Прям ярый пофигист стоит передо мной, – усмехнулся я, с приподнятой бровью посмотрев на Джима.

– Не прикапывайся, – зло прорычал он.

– У меня есть идея, – весело сказал, начиная улыбаться.

Стоун долго смирял меня недовольным взглядом, кажется понимая суть этой задумки. Его лицо изменилось с сердитого и агрессивного на уставшее и замученное.

– Тебе заняться нечем, придурок?! – простонал он, разводя руками и чуть приподнимая их. Песок взлетел вверх, словно гейзер. Джим дёрнулся и слегка прикрикнул. – Чёрт, вот как к этой фигне привыкнуть? – подпрыгнувшее упало ему на голову, и если бы не шапка цвета хаки, которую он носил круглый год напролёт, будь то лето, то зима, пришлось бы долго вымывать песок из волос. Хотя я мог бы с этим помочь.

– Для веселья всегда есть время, – я улыбнулся только шире.

– Давай так, – спокойно начал Джим, но нервно, сдержанно посмеиваясь, кажется, не очень-то и одобряя эту затею. – Ты пойдёшь геройствовать и выпендриваться самостоятельно, а я тихо-мирно уеду домой, где завалюсь спать и забуду всё, как страшный сон. Ибо не может быть так, чтобы песок по мановению руки взлетал вверх или начинал в бурю превращаться!

– Кое-кто рвался вытрясти из Тима всю правду, а?

– Сперва отдохну, как следует. Хотя надо бы от этого проклятия как можно быстрее избавиться.

– Я вас не пойму с Тимом, – протянул я, – чего вы так боитесь поверить в реальность происходящего? Нам даны силы, и надо быть благодарными этой возможности! Мы ж теперь это, как его, всесильные! Эти, как их там, супергерои, во!

– Вечно ты слишком мечтательный и наивный, – цокнул он, направляясь к моему дому. – Нельзя всё принимать с распростёртыми объятиями на веру. Сказанул мне тоже.

Голова резко загудела, предупреждая меня о чужом присутствии. Утробный неслышимый смех пронёсся по коридорам разума. Я сжал кулаки, пытаясь прийти в чувства. Не до него мне сейчас.

– Вот тебе так и хочется мне кость поперёк горла поставить, да? – процедил я сквозь зубы, посматривая на Джима исподлобья. – Тебе же хуже будет, – вонзил уже отросшие ногти в ладонь и почувствовал, как они жадно впились в кожу. В голове

немного прояснилось. – Тем более ты уже довольно давненько входишь в его чёрный список.

– Думаю, что он и в этот раз не причинит мне ничего, – я уставшим раздражённым взглядом посмотрел на Джима, на что тот тихо усмехнулся и пожал плечами. – А если и посмеет что-нибудь сделать, то я просто буду сдерживать его столько, сколько смогу.

– Он с тако-о-ой охотой тебе поможет, – усмехнулся в ответ, почувствовав горечь нечестности.

«Ты всё равно не отделаешься от меня, хлюпик», – пронеслось в голове. Я точно знал, что это была не моя мысль. Чужая. Другого человека.

Джим посмеялся, но быстро прекратил и подозрительно глянул на меня. Мне было не до смеха. Я вновь стал серьёзным, чего не позволял себе на глазах у людей. Чёрт. Прокол. Надо быстрее что-то ляпнуть… Господи, как это сложно делать по заказу!

Я посмотрел на Джима, но тут же пожалел об этом. Он внимательным и пристальным взглядом изучал меня, пытаясь, кажется, понять, что со мной

сейчас не так. Во рту пересохло. Сердце пропустило удар. Щёки начали гореть. Нет, держи себя в руках! Не пались!

– Эм… – начал он, хмурясь от переживания, – ты как, в норме?

– Да, да, да, да-а, в норме, – усмехнулся я, мысленно ударяя себя по лбу. Зачем надо было говорить так много «да»?!

– Окей, – Джим прикрыл глаза и отдалился, засунув руки в карманы бридж. – Тогда я отчаливаю, – он развернулся на пятках, наверное, не заметив, что песок станцевал вокруг него, и пошёл в сторону города. – Смотри не начуди по полной программе! – бросил Стоун напоследок.

– Уж чего-чего, а этого не обещаю! – весело ответил я, вздыхая с облегчением. Кажись, пронесло.

Солёный ветер заставил очнуться. Я обернулся. Лазурное море улыбалось мне, бурной пеной опрокидываясь на песочный берег. Ярко-голубое чистое небо с редкими белоснежными облаками было слишком живописным, чтобы верить в такую погоду. Я вдохнул поглубже. Было душно и влажно.

– Чувствуешь, да? – прохрипел он моим голосом, запрокидывая голову и расправляя руки. – Дождь надвигается. Может, даже гроза. Идеальная погода для убийств, – он утробно рассмеялся, что я попытался подавить. – Хотя, ты сказал бы «кинематографичная». Слушай, бредовый у тебя план. Пошли-ка улицы почистим…

– Прочь, – процедил я сквозь зубы, встряхивая головой. – Вали отсюда!

– Какими мы грубыми однако стали, – обиженно буркнул он. Но стало легко. Негативное влияние пропало, оставляя меня наедине с манящим морем.

Я непонимающе моргнул, пытаясь прийти в себя. Серьёзно? Всё так быстро закончилось? Что же он задумал, раз так быстро согласился вернуться в темноту?..

– Тьфу, ну и хрен с ним, – вспылил, разбежался и прыгнул в холодное море, медленно растворяясь в его водах и теряя сознание.