Время для жизни 2
Шрифт:
— А она… не замужем? — ненавязчиво уточнил Косов.
Настя внимательно посмотрела на него:
— Развелась пару лет назад…
— Ага… и чего? — «с Юркой-то что делать?».
— У нас по правилам, в санчасти должна быть одна дежурная медсестра. Постоянно, даже — ночью. Хотя мы и не очень-то придерживаемся этого. Распустила я их чего-то… Ну, курсанты же, как правило, парни крепкие, здоровые. Зачем постовую ночью держать? А если надо — я недалеко живу, и телефон у меня на квартире есть. Позвонят, если
— Ну и?
— Ну и, ну и? Зануикал! — фыркнула женщина, — Оставим твоего Юрку здесь, до утра. Аня за ним присмотрит…
«Подогрели… обобрали. Нет, не так! Подобрали, обогрели!».
Настя внимательно смотрела на него и тоже улыбнулась:
— Ну вот… сам понимаешь, не маленький! А утром, еще до подъема, она его выпроводит. У нас же здесь… дальше по коридору дверь есть. Она на лестницу ведет — сразу чтобы к вам в расположение подняться. Вот она его и отправит, без лишних глаз! И инструменты он захватит.
— Да инструменты и я могу…, - начал Косов.
— Нет, не можешь! — отрезала она, глядя ему в глаза, — Потому что ты сейчас пойдешь меня провожать! Или… не хочешь… провожать?
Как-то в горле сразу пересохло и Косов, хрипя и сипя:
— Ну как же… Хочу! Очень хочу провожать… тебя.
— Ну вот… Значит — договорились! — она кивнула головой.
— Насть… это значит… это значит — ты надумала, да? Значит — Да?
Она засмеялась и отвела взгляд:
— Ничего это еще не значит… Не знаю я сама! А вот не надо было такие песни петь! А то распелся тут! Девки вон — все исплакались… Сердцеед наглый! Ну вот зачем ты к нам в училище поступил, а?
Потом врач встряхнулась:
— Так… кто вас в роте на поверке «прикрыть» может?
— Давай я сбегаю и договорюсь!
— Ладно… только я тебя сейчас через ту дверь пропущу…
В роте Косов нашел Ильичева.
— Степ! Тут такое дело…
Сержант заржал, как жеребец:
— Да я уже понял, какое дело! Прикрыть надо, да?
— Вот же… все ты, Степа, понимаешь… Только как-то превратно! И реакции у тебя… Ржешь как жеребец!
— Да ладно там… Превратно я понимаю! А как еще понимать-то? — усмехнулся Ильичев.
— Ты вот что… друг ситный! Ты у меня смотри… если ты хоть слово в сторону Насти вякнешь, вот — хоть слово! Поругаемся, понял! Совсем разругаемся!
— Да чё я… не понимаю, что ли! — насупился друг.
— Ага… с Катей ты тоже… все понимал! — зло оскалился Иван.
— Ты нашел с кем сравнивать… тоже мне! То — Катька, а то… такая женщина!
— Ну… примерно так. Хотя и Катей… тоже ты по-свински как-то…, - пробормотал Иван.
— Да чё опять-то? Уже же все обговорено! По-свински… Знаешь… Сучка не захочет — кобелек не вскочит! Эй, эй, эй… я сейчас не про врача говорю! Дурак ты временами, Ваня!
— Вот, Степа! — Косов покрутил пуговку на груди
— Ну так… там же… там женщина была. А Катька…, - попытался возразить приятель.
— Нет, Степа… к любой женщине нужно относится по-человечески, к любой!
— Да будет тебе! Пусти, пуговицу открутишь! Понял я тебя, понял!
— Хорошо, если понял… Да, вот еще… Там это… Юрка перебрал немного. Его тоже нужно прикрыть, ага?
— О как? А где он сейчас? Куда ты его спрятал? — удивился Ильичев.
— Никуда не спрятал. Он там, в санчасти останется, выспится, утром придет. К подъему.
— А как это… Он чего там… один останется? А ну как… набедокурит чего? Этот телепень может!
— Не один он там будет… Медсестричка там одна…
— О как вы устроились хорошо! А про меня, Ваня, про друга, ты забыл, да? — обиделся сержант.
— Не забыл! Только ты, Степа, сам забыл — что меня туда пригласили! Пригласили, понял?! И там… не бордель с гетерами! Так получилось просто… Глаз на Юрку положила одна… Вот!
— Да ладно… Понял я. Все сделаю! Поверку сам проводить буду, вас — пропущу. Или лучше… Алешину скажу — он из строя вякнет, что в наряде вы… Кто там в роте знает, кто в наряде, а кто — нет. А Амбарцумяну придется сказать…, - размышлял Степан, — Чтобы вопросов меньше было. Только уж и вы — к подъему — как штык! То есть, как — штыки!
Сержант опять заржал:
— Только к подъему штыки из вас будут херовые… мягкие, нетвердые совсем… И это… сам больше не пей, и этому… «обмороку», как ты говоришь, пить не давай!
— Лады… договорились! Держи «пять»! И… Степ! С меня причитается! Как других дам найдешь — «поляна» с меня! А других, потому как… тебя, Глашу и Катьку вместе сводить, думаю, не стоит! Развалил ты, мудень, такую компанию!
Ильичев удивился:
— Ты, паря, совсем, со своей врачихой, рехнулся? Какую компанию я развалил, если мы с тобой в воскресенье к Глаше приглашены, праздник отмечать!
Косов хлопнул себя по лбу:
— Совсем из головы вылетело! Признаю… с памятью у меня что-то! А ты как… подарки-то купил?
Косов и впрямь забыл со всеми этими подготовками, песнями, концертами, что выделил Ильичеву деньги на подарки женщинам.
— Х-х-а-а! Я — не ты! Я все помню, и все сделал! Да… там и делать-то особо ничего не пришлось. Зашел в нашу «швальню», поговорил с мужиками-портными… В общем, для Глаши платок шикарный, весь в цветах и с кистями принесли! Она такие любит — я уже знаю! А Катюхе мужики отрез ткани шерстяной достали — на юбку!
— Чего-то… Глаше — платок шикарный, а Кате — только отрез! Не поровну вроде? Не? — засомневался Косов.