Время дня: ночь
Шрифт:
Наконец он дома! Мать приносит ему чай с малиной — прямо в ванну, ругается… Уходит… Наступает тишина… Саша старается вытянуться во всю длину своего тела… Приходится поднять вверх над водой ноги, которые никак не может отогреть. Закрывает глаза… Снова опускает ноги под воду, долго лежит без движения… В голове — тяжесть…
Он вспоминает свою поездку, начиная с крутого спуска. Ясно выделяются различные детали, воссоздавая обратный путь к дому… Вот, он, будто бы, сворачивает с Проспекта Вернадского и въезжает в университетскую арку ворот… И дальше — мысленно — уже идёт пешком…
И тогда он снова садится на свой велосипед и едет домой, и… приезжает, наконец, весь промёрзший насквозь, и… поскорее залезает в ванну, и… мать, ругаясь, приносит ему чай с малиной…
Саша открыл глаза.
Чтобы вернуться к реальности, требовалось усилие.
Он поднялся.
Сел.
Закрутил воду.
Стало совсем тихо.
"Как хорошо дома!" — подумал он, с наслаждением чувствуя, как тепло проникает в глубину его тела. — "И какой дьявол понёс меня туда? Лежал бы сейчас в морге…"
Саша потрогал свой живот, колени, свёл вместе кисти рук, прикрыв ими бесчувственный пенис.
И ему показалось, будто всё тело уже не принадлежит ему.
"Такое молодое, сильное тело", — он положил правую ладонь на сердце, — "И когда-нибудь состарится, умрёт… А я останусь… Где я буду тогда?"
Несоразмерность этой мысли с жизнью — страшит…
"Почему мне не хочется думать об этом?" — подумал он. — "Ведь мыслью возможно преодолеть всё… И страх смерти тоже!"
Он поднялся, стал вытираться полотенцем.
"Что такое со мной? Какое-то безумие! Я, видно, на самом деле болен… Неужели я, и правда, сумасшедший?!"
И ему снова становится не по себе.
"Как же она может полюбить такого?" — будто кто-то прошептал ему на ухо.
Саша вышел из ванной. Прошёл в свою комнату. Поскорее залез в постель и закрыл глаза…
3. Эфиоп
На следующее утро, напившись крепкого чаю, он поспешил на свидание. Болело левое плечо — видимо, всё-таки ударился обо что-то, когда падал. В поезде метро Саша разместился в углу, подальше от посторонних глаз. На всякий случай он вложил миниатюрное западное издание Нового Завета, подаренного Санитаром, в "Настольную книгу атеиста". Этот справочник он всюду возил с собою, порою находя в нём интересные сведения о различных религиях. То и дело посматривая на появлявшихся новых пассажиров, он читал Новый Завет.
В какой-то момент в вагон вошло большое количество людей. Прикрыв книгу, Саша потеснился, уступая место женщине с сумками. Поезд тронулся. Саша взглянул в темноту дверного окна и увидел странное отражение пассажира, стоявшего за его спиной: все люди, отражаясь в тёмном окне, приобретали как бы негативное отражение. Пассажир же за Сашиной спиной имел лишь странный абрис, темнее негатива. Саша обернулся и увидел перед собой темнокожего
— Эфиопия! Советский Союз! Дружба! — сказал он юноше.
— Эфиопия? — удивился Саша.
— Куфлу, — негр протянул руку и, видя, что его не понимают, добавил: — Мой имя — зовут Куфлу. Патрис Лулумба. Русский язык. Карашо!
Поезд начал тормозить. Эфиоп выпустил Сашину руку.
— До свидани-я! — сказал он и направился в открывшиеся двери, вместе с другими пассажирами.
В вагоне стало пусто. Саша занял своё прежнее место у поручня. Не успел он вернуться к чтению, как услышал рядом с собой голос:
— Разумеешь, что читаешь?
Оторвавшись от книги, юноша увидел перед собой пожилого худощавого человека невысокого роста.
— Да…
— В какую ходишь Церковь? — незнакомец кивнул на Евангелие, которое Саша старался спрятать от его взгляда.
— В разные… А почему вы спрашиваете?
— Приходи к нам, на Малый Вузовский. Знаешь, где это?
— Нет, не знаю…
— К православным не ходи! Они иконам поклоняются вместо Бога. Символам!..
— Символам?..
— Да. Надо только Богу молиться.
— Да… Но, ведь символ — это не Бог… Это — как буквы. — Саша взглянул на дверь с надписью: "НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ". — При помощи символов мы можем узнать о Боге… Вот и Евангелие… Оно, ведь, буквами написано…
— Ну, тогда — с Богом! — И незнакомец спешно выскользнул в открывшиеся двери.
"Что за чудеса?!" — подумал Саша, когда поезд поехал дальше. — "И откуда они взялись — сначала эфиоп, а потом этот, как его, какой-то "мало-вузовский? Из института, что ли какого религиозного? Неужели и такие есть? Я и не знал…"
Выйдя из метро на "Площади Дзержинского", Саша повернул на улицу Мархлевского и неожиданно увидел Санитара и Олю, медленно шедших по тротуару в сторону костёла. Будто почувствовав его присутствие, Санитар обернулся, увидел Сашу, но взгляд его скользнул мимо, ничем не выдав того, что они знакомы. И Саша, хотевший было нагнать их, сбавил шаг и поплёлся следом.
Оля была в том же зелёном пальто, Санитар — в лёгкой куртке и джинсах, совсем не шедших к его возрасту.
Не дойдя до церковных ворот, они остановились. Саша приблизился, взглянул на ручные часы. Было без десяти минут одиннадцать.
— Слава Иисусу Христу! — мягким голосом приветствовал его Санитар.
— Здравствуйте, — ответил по-светски Саша. — Вы тоже — рано?
Оля смотрела куда-то поверх головы Санитара, жмурилась от яркого солнца, и будто бы не замечала Саши.
— Да, — ответил Санитар. — Оля должна подготовиться… Она в хоре поёт.
— А со мной такой странный случай только что был! — начал Саша, и тут же рассказал о встрече в метро с негром и с "мало-вузовцем". — Что это такое: "мало-вузовский", ты не знаешь, Санитар? — окончил он свой рассказ вопросом.
— Есть такой переулок в Москве, брат Александр, — Санитар слегка подтолкнул своих спутников в сторону ворот, и все вошли на церковный двор. — Называется "Малый Вузовский". Там находится дом Евангельских Христиан Баптистов. Разве ты ещё там не был?
— Нет…