Время покинуть дом, Хейли Джей

Время покинуть дом

на обложку

Хейли Джей

Шрифт:

Мать: Ну, если он сам этого захочет – тогда ладно.

Кёршнер(обращаясь к отцу): А вы?

Отец: Конечно, я тоже буду не против.

Сын: И в этом наша цель?

Отец: Да, действительно, это и твоя, и наша цель. Наша общая цель в том, чтобы ты выздоровел.

Психотерапевт последовательно убеждает родителей в том, что им стоит оставить в покое сына и начать заботиться друг о друге, даже несмотря на то, что, как подчёркивает сын, им сейчас ни до кого другого, кроме него, нет дела. И час этой терпеливой, настойчивой работы, как показывает дальнейшее развитие событий, даёт свои плоды. На этом этапе сеанса психотерапевт производит символическое физическое разъединение сына и родителей.

Кёршнер(обращаясь к сыну): Сядь поближе ко мне.

Он передвигает стул сына поближе к себе, и они вместе смотрят на то, как разговаривают родители.

Сын: Здесь неудобно.

Кёршнер: Ничего, давай посмотрим, как у них это будет получаться. Посиди тут.

Сын: Да я это каждый день вижу.

Кёршнер: Посиди, посмотри.

Сын: И сколько мне на них пялиться?

Кёршнер: Я бы хотел, чтобы они попробовали поговорить сами, без тебя. Могли бы вы, как родители, обсудить между собой, каким именно путём должен прийти к выздоровлению ваш сын, и достигнуть договорённости об этом. Что конкретно он должен делать, а что нет, и каким именно должно быть будущее вашего Джорджа. Я попрошу вас поговорить об этом – обращайтесь не ко мне, обращайтесь к ней.

Отец: Единственное разногласие между нами состоит в том, стоит ли ему жениться. Но и она склоняется к тому, что, если он выздоровеет, ему лучше найти в этом мире себе девушку.

Мать: Как ты можешь говорить о том, что я против того, чтобы он женился, когда пока тут просто не о чём говорить? У него нет невесты, у него никогда не было никакой девушки, с которой он был бы в более-менее серьёзных отношениях! Ничего этого и близко не было, а ты пытаешься рассуждать о том, чего я хочу.

Сын: А откуда ты знаешь, кто у меня был?

Кёршнер: Погоди.

Мать: Да знаю я, кто у тебя был, одно дерьмо!