Время покинуть дом, Хейли Джей

Время покинуть дом

на обложку

Хейли Джей

Шрифт:

Глава 6. Как правильно провести первый сеанс психотерапии

Начало психотерапии с семьёй, где имеется молодой пациент с психозом или делинквентным поведением обычно протекает иначе, нежели в других, более спокойных случаях. Начать эту работу, не имея в голове чёткого плана действий – значит сразу повести дело к трудностям и высокой вероятности неудачного результата. Занимать здесь исследовательскую позицию и спокойно ждать, что произойдёт в терапии – плохая идея в данном случае.

Если молодой человек находится в психиатрическом стационаре, реабилитационном центре для наркоманов или тюрьме, то начинать с долгого исследования того, в чём состоят проблемы, бессмысленно – ответ лежит на поверхности: юноша или девушка имеют серьёзные проблемы с обществом, а их родительская семья дисфункциональна. Похожая ситуация обычно возникает в работе с детскими проблемами: если девочка страдает анорексией, то главный вопрос не в том, что довело её до скелетообразного состояния, а в том, что надо сделать прямо сейчас, чтобы она не умерла от голода или болезней, обусловленных пониженной сопротивляемостью организма.

Обычная стратегия работы в таких случаях состоит в том, чтобы помочь молодому человеку при профессиональной поддержке вернуться из изоляции от общества в родительскую семью к нормальной жизни. Задача психотерапевта здесь не в том, чтобы исследовать причины происходящего – он должен взять ситуацию в свои руки. После того, как он начнет заниматься данной семьёй, он сможет собрать кучу информации о происходящем и сделать важные выводы, но сперва важно именно взять на себя решение данного вопроса – именно это, а не неторопливое исследование, необходимо в начале работы. Начало в аналитическом стиле может столкнуться с трудностями и в итоге привести к краху реабилитационного процесса в самом его начале. Психотерапевт должен выработать у себя навык интенсивной работы в условиях явного недостатка информации о происходящем.

Как и во многих других случаях, чем более тяжёлым является положение, тем более простой должна быть стратегия работы. Если молодой человек уже изолирован от общества, то цели первичного этапа работы оказываются значительно более ясными, чем когда его аномальное поведение ещё не достигло той выраженности, чтобы привлечь к его персоне внимание сотрудников служб социального

контроля. При первичной госпитализации родители обычно растеряны, а семейные отношения крайне нестабильны, что даёт психотерапевту преимущество. Когда молодой человек впервые оказался в условиях ограничения его свободы, то он обычно хочет побыстрее оттуда выбраться, что делает позиции психотерапевта и родителей более сильными. После второй или третьей госпитализации пациент осваивает роль правильного психбольного и, наоборот, иногда начинает шантажировать родителей тем, что покинет их и отправится в стационар. В свою очередь, семья также учится получать пользу от регулярного помещения ребёнка в закрытое отделение. Когда пациент впервые стационируется, то ни он, ни его родители ещё не знают, что же делать в этой ситуации, и легко соглашаются чётко исполнять предписания, способные привести к выздоровлению. Когда же семья привыкла отправлять ребёнка в стационар для того, чтобы уменьшить степень внутрисемейной напряженности, добиться необходимых изменений становится значительно сложнее – ведь психотерапевт, предлагающий поскорее вернуть больного из изоляции в общество, по сути, уговаривает семью поскорее снова столкнуться со стрессом и внутрисемейным раздраем.

Несмотря на то, что при первичной госпитализации психотерапевт и родители оказываются в более сильной позиции, не следует пользоваться госпитализацией как способом повышения эффективности психотерапевтического процесса. Стигматизация, связанная с тем, что молодой человек побывал в психбольнице, может перевесить многие плюсы, возникающие при таком повороте событий. Кроме того, единожды попав в поле зрения служб социального контроля (например, на психиатрический учёт), потом бывает нелегко от них отделаться, просто потому, что их работа имеет и собственные цели, не всегда связанные с задачами оказания максимальной помощи запутавшемуся молодому человеку.

В ситуациях, когда пациент ещё не бывал госпитализирован, существуют определённые правила, направленные на то, чтобы заставить семью пациента сотрудничать с психотерапевтом. Обычно в такой ситуации семья считает, что вся проблема в психически больном молодом человеке и что работать надо с ним, а психотерапевту необходимо, чтобы вся семья активно включилась в работу.

Во-первых, всех членов семьи просят прийти «для того, чтобы обсудить, как лучше помочь заболевшему ребёнку», но никак не для проведения семейной психотерапии. Заниматься последней практически никто не хочет, тем более что обычно люди думают, что семейная психотерапия – это исследование болезненного прошлого с установлением, кто в чём виноват и вынесением вердикта, у кого какие проблемы. А вот желание помочь заболевшему ребёнку у людей обыкновенно присутствует.

Не следует психически больному человеку позволять принимать решения, как именно должен идти психотерапевтический процесс и кто должен в нём участвовать. Подключать ли к процессу психотерапии семью или нет – решать специалисту, а не человеку, страдающему психозом. На данной стадии существования семьи, когда детям пришла пора покинуть родительское гнездо, существует необходимость участия в психотерапии всех членов семьи, независимо от того, хочет этого психически больной или нет. Часто молодой человек сопротивляется подключению родителей к процессу реабилитации потому, что он хочет их защитить, и в этом случае он встанет на сторону психотерапевта и согласиться на участие в психотерапии родителей только тогда, когда сможет самолично убедиться в его профессионализме.