Время Полицая
Шрифт:
Увидев, кто к ним пришел, двое охранников приклеили на лица улыбки, как это делает Шварцнейгер перед включением кинокамеры, а третий, с серьезной миной снял телефонную трубку и доложил о его прибытии. По напряжению, исходившему от компании аккуратно подстриженных ребят в галстуках и белых сорочках, можно было догадаться, что батька сел на измену. В каждом углу шмонило засадой, вдыхать ее запах в стенах, которые были твоим домом, показалось Вадиму верхом идиотизма.
Илья Палыч дал команду, и двое из трех отморозков – те, что
– Вадим Ильич?
– спросил отец, смерив его из-за стола хмурым взглядом.
– Я, - кивнул Вадим.
– Вы свободны, - скомандовал президент телохранителям.
Ребята вышли.
– Мы вас заискались, Вадим Ильич. Что ж, присаживайтесь, раз пришли.
– Спасибо, я не устал, - ответил Вадик.
"Заискались...
– повторил про себя блудный сын, продолжая стоять.
– Мать честная, он меня заискался!" Слово "искать" в эпоху реформ таило в себе сумасшедший смысл. На языке деловых партнеров оно означало "опустить", если у того, кого нашли, хоть что-то имеется за душонкой, или "убить", если не имеется.
Вадим попытался на глаз определить, сколько во внешности этого... папы общего с... Полицаем? И с досадой констатировал: гораздо больше общего, чем с настоящим сыном. Как назло, от отца Вадику перепало совсем немного, сущая ерунда: уши, да нос (причем, нос уже давно не аргумент - его сломали в детстве), - все остальное досталось ему от покойной матери. Помнит ли ее этот с годами и деньгами окаменевший «Люшечка»? Вот в чем вопрос.
– Садитесь же!
– настойчиво пригласил Илья Павлович: - Я вам говорю, господин Полоцкий.
Эпитет "господин", ну, никак не вписывался в создавшуюся ситуацию. Фамилия Полоцкий - тем более. Вадика заклинило, он тупо стоял на месте и молчал. Он боялся одного: как бы не разреветься.
– Хорошо, как вам будет угодно, - согласился отец.
– Только не молчите. Что вы от меня хотели? Вы пришли с повинной? Или принесли деньги?
– Нет.
– Вадим, наконец, издал звук и дернул плечом.
– Вы мне сегодня звонили?
– Да.
– Я сразу понял, что это были вы. Что вам известно о Полицае?
– Ничего.
– Зачем же вы звонили?
– Хотел разобраться.
– В чем? Давайте разберемся. Только сначала объясните, кто вас сюда направил?
– Никто.
– Вы хотите меня уверить, будто пришли по своей инициативе?!
– обалдел папа.
– В последний раз я был здесь первого декабря. Тоже по своей инициативе.
– Минуточку, - строго возразил Илья Палыч. Он полистал деловую книжку, ткнул толстым пальцем в нужную страницу и заявил: - Первого декабря, совершенно правильно, в тринадцать-тридцать у нас была запланирована встреча, я прав?
– В половине второго, - кивнул Вадим.
– ... Вы должны были быть. Но вы не явились, хотя существовала договоренность.
–
– Вадик посмотрел в пол.
– Ты мне дал...
– Ядрена вошь!
– перебил отец, - Я еще в добром здравии, чтобы помнить, кто ко мне приходил, а кто не приходил! Если б вы стояли первого декабря на этом месте в назначенное время… Вы понимаете, скольких проблем удалось бы избежать?! У меня визиты фиксируются, можете полюбоваться!
– Первого декабря, - продолжал гнуть Вадим, - ты дал мне на этом месте тридцать тысяч долларов.
– Я?!
– вздрогнул отец.
– Дал?!!
– Тридцать тысяч. Десятками и двадцатками. На свадьбу.
– Э, послушайте! На какую еще свадьбу?! Что вы несете?!
– На мою свадьбу. С Настей.
– Какая еще Настя?! И сей час же прекратите мне тыкать!
– Нервно сдернув очки, президент потрогал висок.
– Баран!
– проворчал он.
– Будет тут мне вешать...
– Я не вешаю. Так все и было.
– Вы что, сбежали из Скворцова-Степанова? Или, может, приняли меня за тормоза? Это вы, вы, сынок, должны вернуть фирме тридцать тысяч долларов, а не я вам.
– С чего ты это взял?
– Вы прекратите мне тыкать, или вам трахнуть по голове?! "С чего ты это взял"! Да с того самого. Показать бумаги? Показать, сколько и когда вы брали у меня в этом году? Вы заняли двадцать семь тысяч долларов под проценты и спрашиваете, с чего я взял?! Я и то наизусть запомнил: вы открывали киоск за киоском, вы купили новую иномарку, вы взяли через нас дорогую немецкую мебель для своей квартиры!... И как я только это позволял?
– Да, как ты это позволял?
– Тебя не касается, сынок, - прорычал в ответ папа.
– ... И все записано?
– А как же?!!
– Илья Павлович изумленно вытаращил глаза и вновь одел очки, чтобы получше рассмотреть барана.
"Может, у парня крыша съехала?
– подумал он.
– Время-то для бизнеса нелегкое..."
– Даже если б я не записывал, - продолжал отец, - вы полагаете, возвращать долги не надо?
– Надо. Но машину я разбил... Те деньги, которые…
– А мне-то что?!!
– Батю тряхнуло.
– "Машину я разбил"! Меня интересует капуста, мальчик мой, а не металлолом!!
Воцарилась пауза. Вадиму казалось, что его тело набито ватой. Он был букашкой, расстреливаемой свысока. К тому же, на пределе - еще пара пинков под зад, и он заревет. По-настоящему, предательскими слезами.
– ...Все это так, - залепетал он.
– Наверно, я тратил много. Я не думал. Я не считал... Я не думал, что... что все это придется отдавать... Я...
Каждое его слово било по голове батьки невидимой дубиной. Последнее откровение Вадика сразило его наповал:
– Но почему, бес окаянный?!
– взревел он, покрываясь пятнами негодования: - Почему вы "не думали, что все это придется отдавать"?!! А?!!!