Время умирать. Рязань, год 1237
Шрифт:
Позади нарастал топот копыт. Это оставшиеся дожидаться результатов переговоров гридни и татары с Федором и Олегом во главе догоняли их. Вскоре оба князя поравнялись с едущими не спеша Онгулом, Романом и Ратьшей.
Князь Роман снова заговорил с татарским послом. Потом обратился к Федору:
– Ну что, племяш, татарин говорит, что дальше поедут только посольские с обозом. Кстати, не сильно телеги отстали?
– Нет, – отозвался Федор. – Вон они. Едут потихоньку. Половину своих людей там оставил для охраны.
– Тогда ладно, – кивнул Роман. – Ратьша, Олег, давайте прощаться. Татар злить не будем. Возвращайтесь. Осалук, – это
Половец перевел. Онгул кивнул и придержал коня.
– Ну, прощай, племяш, – обратился князь Роман к Олегу Красному. – Кто знает, доведется ли еще свидеться. Сам знаешь, в самое логово зверя едем. Прости, если что не так меж нами было.
Олег, искренний, как всегда, расчувствовался. Даже слезы на глазах заблестели.
– Прощай, дядя, – порывисто вздохнув, сказал он. – Не было вроде меж нами разлада. И ты меня прости, коль чем обидел.
Князья обнялись, похлопали друг друга ладонями по спинам. Разъяли объятия. Роман Коломенский повернулся к Ратиславу.
– Не поминай лихом, боярин. Прощай.
– Прощай, князь, – поклонился Ратьша. – Удачи вам.
С Ратиславом Роман обниматься не стал. Отъехал в сторонку, давая попрощаться с Федором. Тот, услышав, что пора расставаться, как-то сник, в глазах его проклюнулась плохо скрытая тоска. Олег, увидев это, легонько стукнул его кулаком в пластинчатый доспех на груди, сказал, бодря:
– Не унывай, брат! Делай свое дело! Не бойся ничего! Мы здесь рядышком будем. Вон в этой деревеньке. Верно, Ратьша?
– Верно, – кивнул Ратислав. – И помни, что отец говорил: две недели у татар, не боле. Потом вырывайтесь хоть как. Мы поможем. Веди себя там осторожно. Слушай советов дяди, он в этом деле поднаторел, сам видишь. Но и доверяй ему с оглядкой.
Последние слова Ратьша сказал совсем тихо, чтоб Роман, восседавший на бьющем копытом коне неподалеку, не услышал. Федор кивал и как-то жалобно смотрел то на Олега, то на Ратьшу. Сердце сжималось от этого взгляда.
– Сбереги себя, Федор, – добавил Ратислав. – Помни, что ждут тебя дома.
Тот опять кивнул. Опустил голову, с силой потер ладонью лоб, поднял глаза. Теперь это снова был уверенный в себе, готовый положить жизнь за своих близких и за родной город Федор.
– Прощайте, братья, – чуть хрипловато сказал он. – Не поминайте лихом.
Он порывисто обнял сначала Олега, потом Ратислава, рванув повод, развернул своего жеребца и, ударив его шпорами, поскакал вперед, оставляя слева от себя бледное, почти уже зимнее солнце.
Глава 12
Ратьша со своей полусотней степной стражи остановился в той же брошенной деревне у опушки Черного леса. Полусотня под рукой у него, правда, была только первые два дня. Как только они вернулись в деревеньку, проводив Федора с Романом к татарам, Ратислав отправил в воинский стан, раскинувшийся за лесом, гонца с приказом выступить к нему пяти сотням степных стражников в полном вооружении и с заводными конями. Спустя два дня они прибыли.
Боярин разместил воев по избам с наказом не бродить по деревне и вообще лишний раз из жилья не высовываться. Нельзя было показать истинное число собравшегося здесь войска, чтобы не раздражать татар. Большую часть лошадей спрятали в лесу неподалеку от опушки, благо до леса меньше полуверсты. При неожиданном нападении, конечно, не добежать, но Ратьша выставил дальние дозоры, которые должны предупредить заблаговременно о
Олег Красный со своим десятком тоже остался. Ратьша не возражал: веселее ждать.
День тянулся за днем. Никаких известий от посольства не имелось. Долгими вечерами в большой избе собирались Ратьша, Олег, Могута и сотники прибывших сотен. Стол накрывал Первуша. Закончив суетиться, он присаживался у краешка стола, слушал, о чем говорят старшие. Вскакивал и подносил закуски и выпивку, если требовалось, потом опять садился и слушал.
Переговорили много о чем, но больше о предстоящей войне. Все собравшиеся, кроме князя Олега, уже сталкивались с татарами, когда Ратислав решил шугнуть обнаглевших находников. Сходились в том, что как воины они, конечно, посильнее половцев, но не слишком. Врукопашную, правда, с ними не сходились, но и тут вряд ли они намного тех же половцев превосходят. В общем, воевать с ними можно. Можно и бить. Вот только много их, это да… Но из-за засек, может, и получится отбиться.
Монголы особо не тревожили. За седмицу раза три маячили вдалеке их разъезды, но к рязанским дозорам не приближались, держась на почтительном расстоянии. Так в ожидании прошло десять дней. На одиннадцатый ближе к вечеру дозорный принес весть: с полудня приближается отряд в полсотни воинов. Не татары – русские. Неужто посольство возвращается? Но почему тогда полусотня? Должна быть сотня: полста гридней князя Романа и полста князя Федора.
Ратьша приказал оседлать коней, и вскоре он, Олег и Могута мчались навстречу приближающимся всадникам. Проскакали пару верст, прежде чем увидели на гребне увала движущийся отряд. Когда до него оставалось с версту, от отряда отделились двое верховых.
Князя Романа Ратьша узнал, когда до скакавших навстречу оставалось саженей сто. Коломенский князь был в доспехе, все в том же волчьем налатнике, но без шлема. Вместо него большая меховая шапка. Такие, только попроще, Ратислав видел на татарских послах. Конусовидный кожаный верх, два куска меха закрывают уши и шею до плеч, кусок спереди загнут на лоб. Теплая штука, должно быть. И удобная. Татарский подарок? Должно так.
– Здрав будь, боярин, – радостно, словно увидел близкого родственника, поприветствовал Ратьшу, подъехав, князь Роман. – Здрав будь, князь Олег. – Это князю белгородскому.
– И тебе здравствовать, княже, – кивнул Ратислав. – Почему один? Где Федор?
– Ну, ты сразу быка за рога, – не переставая радостно скалиться, ответил Роман. – Все расскажу. Давай до деревеньки доедем, попотчуешь нас, а то с утра не евши, как от татар выехали. Баньку бы истопить. Осталась, чай, банька в деревне? Две седмицы с лишним не мылись, смердим, как те же татары. Эти, похоже, вообще никогда не моются.
Князь коломенский хлопнул боярина по плечу и легкой рысью двинулся к деревне, где стояла Ратьшина полутысяча. Ратьша, Олег и Могута развернули коней и пристроились по бокам от Романа и его ближника. На попытки разузнать о посольстве коломенский князь только отшучивался. Поняв, что ничего пока он не скажет, Ратислав и Олег прекратили расспросы.