Время умирать. Рязань, год 1237
Шрифт:
Потрепанная рязанская конница благополучно проехала сквозь строй пеших воинов и остановилась позади пехотной стены в седловине меж холмами. Ратьша сразу отправил воинов, у которых кони казались посвежее, на вершины холмов и к выходу из седловины, дабы беречь войско от обходов и охвата. Раненых, еще способных держаться в седлах, перевязали и послали в лагерь. Доедут – их счастье, нет – значит, не повезло. Но здесь они точно погибнут: скоро, надо думать, татары обложат рязанцев со всех сторон, и тут уж будет не до раненых.
Отдав все нужные
Ратислав направил Буяна вверх по склону правого холма. Решил осмотреться да поговорить с тысяцким Будимиром, который, как сказали люди, находился сейчас на его вершине.
Где-то на середине подъема его догнал Олег Красный. Видно было, что князь немного отошел от потрясения, вызванного разгромом войска, и теперь его распирает от желания поговорить обо всем случившемся.
– Как же так? – сразу, как только его жеребец поравнялся с Ратьшиным, начал он. – Как же так случилось, брат?
– Случилось то, что должно было, – нехотя буркнул Ратислав. – Говорили с тобой уж об этом, и не раз.
– Но ведь нас такая сила собралась. И погнали мы их вначале…
– Сила – да, но у татар не сила – силища. И о том мы говорили. А побежали те вначале притворно. В ловушку заманивали. Неужто до сих пор не понял того?
– Да не может быть, чтоб притворно. Мы их сломили. Точно это.
Ратислав досадливо махнул рукой: чего спорить с неуком. Олег помолчал чуть, потом опять заговорил:
– Что теперь? Что делать будем?
– Делать? – невесело усмехнулся Ратьша. – Уходить надо в Черный лес. Вот только как? Мы-то на конях еще можем до него добраться, хоть и не все, а что с пешцами делать? Татарам на съедение оставлять?
Они поднялись на вершину холма. Здесь и в самом деле держал свой стяг Будимир. Сейчас он неспешно прохаживался из стороны в сторону, заложив руки за спину и поглядывая в степь, в сторону небыстро приближающегося татарского войска. Ратислав тоже глянул туда, и сердце его сжалось в тоске: тучи черных в подступающих сумерках всадников охватывали холмы, где засели рязанцы. И было их очень много. Видимо, все семьдесят тысяч татар пришли сюда по души русичей.
Проглотив возникший в горле колючий ком, Ратьша спешился, подошел к тысяцкому и хриплым голосом поприветствовал его. Будимир глянул искоса на воеводу степной стражи, ответил на приветствие, спросил:
– Что князь Юрий?
– Жив, – ответил Ратислав. – Но обмерший весь. Меня на конное войско поставил. Остальные воеводы побиты, а князья молоды, малосведущи в вождении ратей.
Тысяцкий зыркнул на Олега, стоящего рядом с Ратьшей, поморщился и согласно кивнул. Потом вздохнул тяжко, спросил:
– Что делать будем, боярин?
– Уходить бы надо, да только как?
– Да… – угрюмо склонил голову Будимир. – Пешим от конных не уйти…
– Ночью попробовать?
– Не пустят, – покачал
Действительно, крылья татарского войска уже охватили оба холма, меж которыми встали рязанцы, и скоро должны были замкнуть кольцо.
– Надо бы на выходе из седловины тоже пешцов поставить, – предложил Ратислав. – Конные, стоя на месте, татар не удержат, ежели они решат в копья ударить.
– Надо, – кивнул Будимир и отдал распоряжение одному из ближников.
Тот бегом скатился с холма, метнулся к стене воинов. Задние ее ряды повернулись кругом и двинулись в тыл, к выходу из седловины. Встали там, выравняли линию щитов и застыли в ожидании. Теперь так просто русских не взять: пробить строй пешцов, ощетинившийся копьями, даже тяжелой коннице не всегда бывает под силу. А склоны холмов прикрывает конница. Вот только сколько здесь можно держаться? Без припасов на морозе. День? Два? Это если даже татары будут просто стоять и смотреть, не пытаясь вступить в бой.
Все это понимал и Будимир. Убедившись, что его воины заняли выход из седловины, он повернулся к Ратьше, озабоченно потеребил бороду, сказал, откашлявшись и сплюнув на снег:
– Уходить вам надо. Всадникам. И князя с княжатами уводить. Пока еще не совсем окружили.
– А вы? – задал ненужный вопрос Ратислав.
– А мы останемся, – хмыкнул Будимир. – Попробуем забрать с собой побольше находников. Все вам потом легче будет.
– Такое только князь решить может, – покачал головой Ратьша. – Сам понимаешь.
– Ну так иди к нему, приводи в чувство. Пусть приказывает. Князь он или… – Воевода замолк, удержавшись от крепкого словца. Глянул на Олега. Тот заалел щеками, но промолчал, видно, поняв справедливость слов Будимира. – Иди, – кивнул тысяцкий вниз, в седловину.
Ратьша еще раз осмотрелся. Нет, не успеть. Даже если они попробуют вырваться прямо сейчас, не успеть: татары уже почти замкнули кольцо. Но он, кивнув, двинулся вниз по склону холма. Олег пошел за ним. Обоих их жеребцов повел под уздцы успевший подняться на холм Первуша.
Раненых уже перевязали и отправили в лагерь у Черного леса. Если повезет, успеют уйти. Всадники, те, кого не поставили охранять склоны холмов и оставшиеся в седловине, сидели без сил прямо на снегу рядом со своими полузагнанными конями. Ратислав и Олег двинулись, аккуратно обходя их, к княжескому стягу, поставленному между двумя стенами пехоты в самой низкой части лощины.
Юрий Ингоревич сидел на расстеленном на земле потнике, подтянув колени к груди, сложив на них сцепленные руки. Он смотрел застывшим взглядом на багровый шар заходящего солнца: проход меж холмами был направлен ровно на запад. Княжеские ближники и выжившие князья сбились в кучку у него за спиной и о чем-то ожесточенно спорили. Правда, негромко, вполголоса. Ратьша встал прямо перед князем. Тот какое-то время смотрел на него невидящим взглядом, потом в глазах появилось осмысленное выражение.