Время Верочек
Шрифт:
Пёс ждал хозяйку в съёмной квартире. Такое решение она приняла по доброй воле, чтобы оградить свою мать от переживаний и хлопот, связанных с престарелым и больным животным.
Ираида Платоновна всё никак не могла оправиться от перенесённого стресса, связанного с некогда любимым ею мужчиной. Она долго лежала в одной больнице, потом в отделении неврозов – в другой. После нападения Матвея, Ираида стала опасливой и боязливой, из общеобразовательной школы уволилась, начала преподавать историю в техникуме, но и там ей не работалось спокойно, снова одолевали внезапные, навязчивые страхи, и она брала очередной больничный лист.
На самом деле, никакой другой работы она не нашла. Учителя стали требоваться только молодые, не старше тридцати пяти, школы переполнились выпускниками института – задорными, смелыми, готовыми к инновациям. Ираида Платоновна с огромным багажом советского педагогического опыта вот так взять и выбросить его из головы не могла, а потому к новшествам относилась без энтузиазма.
Она оставляла резюме в разных школах, ей обещали перезвонить в том случае, если будет место учителя истории, но время шло, а никто не перезванивал. Отчаявшись найти работу по специальности, Ираида Платоновна обратилась в Центр занятости населения, ей предложили курсы секретарей-делопроизводителей, которые она успешно окончила, но применения новым знаниям не нашла.
В ожидании мужа, продолжавшего работать в прежней школе учителем физкультуры, Ираида Платоновна печалилась дома, поджаривая на сковородке ножки Буша и думая о чёрной полосе в своей жизни.
Особенно тяготила Ираиду внезапно открывшаяся правда об отце Леночки. Она осознала, что самыми счастливыми были годы, когда ничего не знала о нём и таила в сердце наивную мысль, что когда-нибудь они встретятся: взрослая Лена и достойный дочерней любви отец – профессор прославленного института или, на крайний случай, добропорядочный инженер какого-нибудь НИИ. Даже в самых страшных снах Ираида не могла представить, что папаша окажется в статусе убийцы. Свою поруганную мечту и бесчестье она прощать Матвею не собиралась.
Ираида Платоновна искренне надеялась, что Матвей исчезнет с лица земли, ведь ему непременно присудят пожизненное заключение. Но защита нашла смягчающие обстоятельства, и Пырьев Матвей был осужден всего на двадцать три года колонии строгого режима.
Ираиде всеми силами хотелось спрятать Леночку от страшного человека, являвшегося её биологическим родителем, оградить её от душевной боли, поэтому она решила никогда и ничего не сообщать о нашедшемся отце, о его позорной биографии, о судебном процессе и большом тюремном сроке.
Ни следователю Смирнову, ни Верочкиной матери она тоже не призналась в том, что уголовник Пырьев и есть отец Лены.
Объявления
Каждое утро Леночка просыпалась на час раньше, но теперь уже не для того, чтобы погулять с Барбосычем, а для того, чтобы продолжать его поиски. Она расклеивала на подъездах объявления, написанные красным фломастером:
Пропал кобель по кличке Барбос, порода ирландский сеттер, вислоухий, окрас тёмно-каштановый с вкраплением одного белого и трёх светло-оранжевых пятен. Хорошо знает свою кличку. Нашедших прошу вернуть за вознаграждение. Хозяйка Елена, служебный телефон 65-71-13, с 09.00 до 18.00 часов или по адресу: Оружейный переулок, 14 – 11.
Лена
– Всё ещё не нашёлся Ваш пёсик, я уже несколько дней вижу объявления? – участливо спросил незнакомый мужчина, и в его голосе Леночка услышала сочувствие.
– Не нашёлся, – вздохнула она. – На прогулке убежал от меня.
– Молодой, резвый, наверное?
– Нет, наоборот, старенький совсем. Четырнадцать лет ему.
– Может, умирать ушёл. Бывает, собаки так поступают, чтобы не огорчать своих хозяев.
Леночка молчала, не зная, что ответить незнакомцу, он сам продолжил беседу.
– Я внучку в садик вожу на пару часов, привыкает она к нему. Пока жду её, пройдусь по дворам, поговорю с жителями, может, кто слышал про Вашего Барбоса.
– Спасибо Вам большое.
– Да не за что!
Конечно, Леночка очень обрадовалась неравнодушной человеческой душе, и лучик надежды на встречу с Барбосычем засиял вновь.
Переезд
Как-то так сложилось, что у мужа Ираиды Платоновны начались проблемы на работе, и связаны они были с переходом на новую систему обучения.
Учителям физкультуры предлагалось вести не только основные, но и дополнительные занятия с учащимися. Смысл в этом, конечно, был: отдохнув после уроков, школьники не отирались во дворах, не собирались в сомнительные компании, а снова тянулись к школе, направляли свою неугомонную энергию в спортивное русло, занимались в секциях лёгкой атлетики, волейбола, футбола, баскетбола.
Если детям это было в радость, то учителям – в тягость. Привыкнув в четыре часа дня быть дома, они с огорчением восприняли известие о том, что отныне придётся посвятить свою жизнь школе, ведь спортивно-досуговая деятельность начиналась после окончания образовательной программы, то есть не ранее пятнадцати часов, а заканчивалась не ранее девятнадцати, а то – и двадцати, если проводились соревнования. Была установлена доплата за дополнительные педагогические часы в будни и выходные, но уж больно смехотворной оказалась сумма.
Своими претензиями Ираида только подливала масла в огонь:
– Ты уж надувной матрац бери, там и спи, в своей школе. Так и тебе спокойнее будет, и мне. Ты встаёшь в шесть утра, выбегаешь на работу в семь, а возвращаешься домой не раньше девяти вечера, да ещё уставший. И в субботу, и в воскресенье – вечные соревнования, а ты – незаменимый работник. Ни в кино сходить, ни в театр. Ты убегаешь – я в ночной рубашке, приходишь, и снова всё одно и то же. Я – женщина, мне наряжаться надо для хорошего настроения, в люди выйти, с мужем пройтись, пообщаться с ним, в конце концов. А я целыми днями с кастрюлями общаюсь. Надоело!
Ираида швырнула на кухонный пол кастрюлю, но она была пустой, кроме грохота, ничего не последовало.
Муж обиженно замолчал, хотя прекрасно понимал, что проблема вызрела, и она налицо, её надо как-то решать. Поразмыслив, он уволился из школы и занялся совершенно новым для себя делом.
Новая деятельность называлась модным словом «бизнес» и требовала не только прыти, знаний маркетинга, но и вложения личных средств.
– Деньги должны делать деньги, – сказал муж Ираиды Платоновны и на выходное школьное пособие смело закупил партию белорусского трикотажа.