Время жестоких чудес
Шрифт:
– У меня тоже… многие. Меня зовут Мона.
Разделенные слезы сделали их подругами. Эрика показывала Моне город, водила по окрестностям и знакомила с остальными детьми. Не всем нравилась «рыжая задавака» – Огневка не стеснялась показывать, что лучше кого-то в чем-то, но Кнопке было все равно. Новая знакомая рассказывала ей о штурмах, о жизни в осажденных поселениях, они вместе играли и работали, стояли на башне, бродили в пустой части города и посещали обязательные занятия.
Шамир был отличным наставником, умел растолковать непонятное, с удовольствием
И неудивительно, что назначенный на замену учитель им заранее не нравился. Будь он хоть какой знаменитый.
– Александр, – уточнила Кнопка. – Вой. И мыследей!..
– Мало ли мыследеев… – буркнул Жедь.
– Ему еще и двадцати-то нет. Ты много знаешь людей, которым не исполнилось двадцати лет и которые уже признаны мыследеями?
– Ну, десяток наберется…
– Не плети, и трех не сыщешь…
– А откуда ты знаешь про нового учителя?
Непоседы набросились с вопросами сначала на Кнопку, потом на пришедшую Мону, но она была лишь на нескольких его уроках и мало что могла сказать об Александре как об учителе. Все рассказы касались в основном боев и штурмов, в которых побывал Александр, дети слушали с открытыми ртами. Жедь все больше мрачнел.
– А ты не плетешь маленько? – поинтересовался он. Рыжая девчонка не торопясь встала, сложила пальцы в кулак и стукнула его в нос.
Жедь где стоял, там и сел, Непоседы опешили. Кнопка схватила за руку Мону, которая пыталась мальчишку еще и ногой пнуть, и девочки побежали.
Бегай не бегай, а остановиться однажды придется. Они забежали в нежилой околоток и спрятались в каком-то проулке.
– Извини, – задыхаясь, говорила Мона, едва не плача. – Извини…
– Да ладно. – Эрика веселилась. – Давненько я не получала такого удовольствия от убегания…
– Я не могу, когда говорят плохо об Алеке… об Александре, – оправдывалась рыжая девчонка. – Он моего отца однажды спас…
– Ой, правда?
Мона подняла взгляд, Эрика вздрогнула. Иногда ей казалось, что подруга старше ее по крайней мере на полвека.
– Он не рассказывал мне, не хотел пугать. Я подслушала…
История была страшной и захватывающей, и в результате девочки опоздали на первый урок Александра.
– Опоздала, Мона. – Эрика ойкнула, когда учитель вышел из тени стены. Девочка тихонько ойкнула опять, так поразила его внешность учителя. Совсем молодой парень со старыми глазами и совершенно седыми волосами. Черные брови на бледном лице, через лоб неровная полоса свежего не успевшего побелеть шрама. Новый наставник был одет как вой, над плечом торчала рукоять меча, рука была в повязке.
– Извините, учитель, я заблудилась. – Мона изобразила что-то вроде поклона. – И со мной еще девочка.
Учитель кивнул, тяжело опираясь на суковатую палку. Серые глаза внимательно глядели на девочек.
– Как зовут твою знакомую?
– Кнопка… – она проглотила комок в горле, – то есть это прозвище, имя – Эрика…
– Дети. – Учитель возвысил голос, хриплый и тусклый, звучащий так, словно войю
Дети дружно кивнули, здороваясь на взрослый лад, при этом кое-кто нарушил сосредоточение, и парящие в воздухе камешки закачались в силовых линиях Узора. Учитель покачал головой.
– Гарий, Марина, Савл, Тарек – плохо. Еще раз.
Кнопка села рядом с Моной, украдкой показала Жедю язык и позвала камешек с дороги. Оказывается, долго держать силовые паутинки было довольно непросто, особенно когда на тебя со всех сторон кидают злобные мстительные взгляды.
– Усложнение, – уронил учитель. Мона позвала еще один камешек, потом еще один, еще… Эрика ответила на вызов, перед каждой висело пять камешков… семь… девять…
Структуры нарушились одновременно, и двадцать камешков упали в траву. Девочки улыбнулись друг другу.
– Хорошо, – сказал Александр. Он тоже улыбался неуверенно, словно вспоминая, как при этом надо двигать губами.
После урока Мона и Эрика далеко не убежали, и в результате была спровоцирована грандиозная битва между пришлыми и коренными, в которой победило последнее войско. Верные заповедям не вмешивать взрослых в свои дела, дети сами зашептали друг другу синяки и ссадины. Эрика поссорилась почти со всеми Непоседами, с детьми беженцев не подружилась, лишь перезнакомилась. Были там двое таких же рыжих, как Мона, и Кнопка мимоходом спросила, не родственники ли они ей. Мона сначала удивилась, потом засмеялась, тряхнув огненными волосами, и сказала, что нет. Рыжих звали Шанка и Гном. Светловолосого паренька звали Гарий. Кнопка запомнила в лицо еще нескольких, но окончательно запуталась в именах и прозвищах.
Матери и приемные матери всей Криты долго удивлялись, как это их чад угораздило упасть всем одновременно и столь неудачно. Очень скоро детям запретили находиться в развалинах близ стены, поэтому изучение их стало излюбленным занятием Кнопки и ее команды. Сегодня она бродила с Клопом, Гарием и Шанкой неизведанными территориями, потом разожгли небольшой костерок, пекли полевую картошку и незрелые яблоки.
Эрика издалека уловила чужой недобрый взгляд – уроки Александра пошли впрок. Увидев, что пути к отступлению отрезаны, дети остались на месте. Девочка была довольна собой – она обошлась без подскакиваний, когда часть обглоданной огнем стены рядом обрушилась. Неторопливо обернувшись, она смерила вызывающим взглядом Жедя, игнорируя остальных.
– Ты по-прежнему считаешь, что он хороший учитель?
– Да, Александр отличный учитель! – Мона вскочила на ноги. Жедь едва удостоил ее взглядом, рыжая девочка гневно покраснела.
– Да. Я считаю, что он хороший наставник, – не торопясь ответила Кнопка.
– Тогда у нас небольшие разногласия, – с удовольствием произнес Жедь, разглядывая свои кулаки. Гарий протянул руки, левую Кнопке, помогая встать, правой провел над костерком, запрещая огню гореть. У него это получилось как-то удивительно ловко, угли сразу подернулись сизым пеплом. Четверо встали плечом к плечу в клубах едкого дыма, Клоп хрустнул пальцами, Кнопка приглашающе улыбнулась, шагнула вперед.