Всадники Одина Цена человечности
Шрифт:
– Хорошо, – чуть улыбнулся Фрейр. Тане даже удалось сдержаться и не вздрогнуть. – Ты молодец. Сильная и храбрая девочка.
Она зарделась. Похвала из уст Бога во сто крат приятнее любой другой.
– Спасибо! – пролепетала Тана, глядя себе под ноги.
– Пока не за что. Ну полно: нам пора возвращаться. Ты же помнишь, что я обещал тебе сюрприз?..
Первые дни путешествия Таны прошли словно во сне. Жутком, но прекрасном сне. Боги, живые Боги, снизошедшие до общения с ней!.. Сначала Локи, потом Ньёрд и Фрейр.
Она
Фрейр сразу же взял ее под свою опеку. Стал наставником и учителем. Он знал, какую миссию ей уготовил Локи. Печалился и жалел ее. Тана тоже печалилась. Ее снедала вина, но она давила ее, как давят в мор холерную крысу. Нельзя предать доверие Бога. Нельзя подвести Ярушку! Тана уже представляла, как встретится с подругой, заключит ее в объятия… Вернет домой, в семью. Воротится, как воительница из древних сказаний: Брунгильда Воинственная. А она… Она станет Таной Сребролукой! Сильная, закаленная в горе и боли, клинок из божественной стали!.. Та, кем мечтала стать с детства. Отец бы ею гордился. И Ярушка... Она сможет, наконец, ей все рассказать. И наверняка после всех побед, Ярушка ее примет. Не сможет не принять. Ведь она дошла до самого Асгарда, чтобы ее спасти!
Фрейр повел ее в погреб. «На нижний уровень, – тут же поправила себя Тана, – нужно говорить, как должно. Без ошибок». Они ехали в лифте – странной, но удобной механической коробке, в которой можно разъезжать по этажам. Здоровская штука, особенно если у тебя в доме этих самых этажей много. Бережет силы и время. А с работой Фрейра – он колдовал над новой жизнью – творил еще несуществующих зверей и птиц, чудищ и людей – время становилось как никогда дорого.
Тана волновалась. Она чувствовала, как колотится ее сердце, готовое вот-вот выскочить из груди. Как вспотели ладони, сжимавшие простой ракушечный браслет на кожаном шнурке.
– Успокойся, Тана. Все хорошо, – Фрейр положил руку ей на плечо.
Она даже не вздрогнула. Но почувствовала, как предательски затряслись коленки и прилила к щекам кровь. Неужели все так заметно? Неужели она совсем не научилась владеть собой?!
– Успокойся, – настойчиво повторил Бог. – Медленно вдохни и так же медленно сделай выдох ртом. Ну. Как я учил? Вот так. Молодец. Еще раз. И еще разок. Умница. Ну, так лучше?
Тана кивнула. Румянец все еще жег лицо, но после дыхательной
Дальше они ехали молча, пока, наконец, блестящие серебристые двери с негромким «тинг!» не растворились перед ними. Они вышли, оказавшись в длинном, кипенно белом коридоре. В нескольких местах коридор разветвлялся, они сворачивали дважды, пока не оказались у неприметной двери. Такой же серебристой, как и лифт.
Фрейр протянул руку и дотронулся ладонью до стены справа у косяка. Тут же загорелось синеватым светом маленькое оконце… компьютера (кажется, так), в котором сияли руны. Тана знала, что это язык Богов. Она много раз видела руны в Храме Ньёрда. В приходской школе даже заставляли их разучивать. Но Тане тогда все было недосуг... Фрейр несколько раз нажал на разные руны, и оконце загорелось зеленым светом. Послышалось негромкое шипение, и дверь… отворилась.
– Наговоритесь всласть. Завтра тебя ждет тяжелое испытание, девочка, – тихо сказал за спиной Бог.
Тана замерла на пороге. Она уже не слышала, что говорит Фрейр. Ноги вросли в пол. Она забыла, что такое дышать. А мир... мир содрогнулся и сжался в маленькую точку.
В небольшой, уютно обставленной комнате, на сером диване сидела девушка. Сидела, подтянув к себе ноги, грызла спелое красное яблоко и читала книгу. Она была все такая же: огненновласая, стройная и собранная. Родная и незаменимая.
Миг. Их глаза встретились. Недоверие. Изумление. Радость с привкусом горечи на губах. Тана, не раздумывая ни мгновения, рванулась вперед. Девушка тоже вскочила и бросилась навстречу.
Они встретились в середине комнаты. Обнялись, крепко прижавшись к друг дружке.
– Ярушка! Подруженька! Родненькая моя! Миленькая!.. – бормотала Тана, зарываясь носом в рыжие локоны. Они пахли по-прежнему: луговыми цветами и медом. – Как же я по тебе скучала! Не верила, до последнего не верила, что встречуся еще с тобой…
– И я, – отвечала ей подруга, вытирая слезы, – не надеялась уже. Столько воды утекло. Столько всего случилось!..
С трудом разлепив объятия, они дошли дивана. Сели. Тана тут же схватила Яру за руку – боялась, что если отпустит ее снова хоть на минуточку, та исчезнет. Пропадет подруженька, как мираж в пустыне Диадемы. И на этот раз навсегда. А Яра и не противилась. Ее глаза все еще блестели от слез, а новые влажные дорожки нет-нет, да стекали вниз по веснушчатым щекам. Тана протянула ладонь и аккуратно утерла их. Негоже Ярушке плакать. Даже если это слезы счастья.
– Я… Я так и не поздравила тебя тогда. Не подарила ничего на именины. Не успела, – неуверенно проговорила Тана, глядя в яркие зеленые глаза.
Яра улыбнулась, чуть дернула плечиком. Дескать, ну и ладно, ничего страшного.
– Я… потеряла твой подарок, Ярушка. А сделать новый никак не выходило. Но… вот. – Она дрожащими руками протянула ракушечный браслет. – Он… из Диадемы Има. Я была там, когда… когда искала путь к тебе, – скороговоркой закончила Тана. Она чувствовала, что щеки ее снова заливаются румянцем. И теперь их примеру решили последовать и уши.