Всадники Одина Цена человечности
Шрифт:
– Заткнись, Эйнас, просто заткнись. Ты не знаешь всего. Мне до задницы Миата и ее принципы. Если бы мы с тобой вместе не прошли столь многое, я бы не стал с тобой возиться, пытаясь переубедить, – зло прошипел кнут. – Но ты, сучий потрох, дорог мне! А эта стерва с ее выблядком – путь к власти.
– А что ты собрался делать с Когеном? Думаешь, Ксанто тебе так просто отдаст влияние над волостью? Семья Ветродуя из поколения в поколение передавала это кресло Хель знает сколько сотен лет. Да. Он согласился на заговор. Но речь ведь шла о Чарне, а уж никак не о тебе. Ты хоть понимаешь, что он сразу же выдаст ее замуж за одного
– Трус! – Кнут прижал к стене своего собеседника, ткнулся лбом ему в лоб и несколько мгновений смотрел в глаза. Тане показалось, что прошла целая вечность, когда Брант развернулся и, больше не говоря ни слова, ушел.
Судейник сполз по стене, закрыл лицо руками. Сейчас она узнала его. В неверном свете лампадок она разглядела его тощую фигуру, одетую на этот раз не в красную мантию, а в простые тряпчаные штаны и свободную рубаху. Волосы, которые на помосте были стянуты в хвост, сейчас темными кудрями рассыпались по плечам. Лица она не видела. Но точно знала, что это Эйнас Благородный. Ей даже стало немного жаль судейника. Похоже, он действительно хороший человек, коль пытается остановить заговор.
Тана все стояла в нише и смотрела, ждала, пока он уйдет. А он все сидел и сидел, закрыв лицо руками. Она так и не поняла, плачет он или просто сидит. В любом случае, ей надо поспешить в зал и рассказать Его Сиятельству, что Злота до сих пор в опасности.
***
– Я очень рада, матушка, что мы пришли с тобою к соглашению. Доброго вечера тебе, до завтра! – И Злота, напевая какую-то песенку, выпорхнула из комнаты.
Дрина едва успела отскочить от двери, чтобы не столкнуться нос к носу с Ее Сиянием. Повезло.
Миата осталась стоять у окна, глядя куда-то в стену и накручивая на палец черный локон. Дрина тоже посмотрела на ту стену. Но ничего не увидев, фыркнула. Странные люди все-таки временами. Миата оторвала взгляд от стены и подошла к небольшому столику, стоящему напротив. Над ним висело круглое зеркало в золоченой оправе. Она уселась на мягкий стул и принялась разбирать прическу.
Дрина неслышно проскользнула в комнату. Юркнула под кровать, намереваясь переждать, пока госпожа спать не уляжется. Вот тогда-то Дрина и займется делом. Она хорошо видела в темноте. Потому легко найдет все блестяшки, заберет их и даст деру. И тогда, тогда даже если их с Ларсом ограбят, без денежек они не останутся. И не придется больше воровать никаких куриц.
Миата продолжала сидеть у зеркала принявшись расчесывать уже распущенные волосы. Они были красивые. Длинные и блестящие. Как и все в госпоже. Блестящее-блестящее.
В дверь властно постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.
– У вас все нормально, госпожа моя? – На пороге комнаты стоял… кто-то. Мужчина. Наверное. Дрине из-под кровати было не очень хорошо видно. Но сапоги и голос явно мужские. Хотя гость мог оказаться большой страшной женщиной-воительницей… Дрина много таких повидала. И вообще, кто этих людей знает?
– Трудно сказать, – Миата нарочито медленно встала со стула, тряхнув
– Почему же? – мужчина аккуратно прикрыл за собой дверь и подошел к Миате почти вплотную. Теперь Дрина узнала его. Кнут!
– Цто зе тут творица-то? – еле слышно прошептала Дрина, глядя, как кнут и жена посадника целуются. Он запустил руку в волосы Миате, покрепче прижав ее к себе. Вторая его рука сильно сжала ее правую ягодицу. Миата негромко застонала.
Наконец они оторвались друг от друга, и кнут спросил:
– Так что случилось?
– Девчонка все поняла. Она приходила сюда.
– Что?! Она рассказала все Ветродую?
– Нет. Она предложила сделку. Чтобы мы подстроили ее смерть, а она бы сбежала с какой-то Арьей. Не знаю, кто это…
– И... Что ты ей ответила?
– Я согласилась… В конце концов это лучше, чем ничего... Чем казнь.
– Нет. Нам нужно избавиться от нее насовсем, – хмуро сказал кнут. – Вдруг в один прекрасный день она надумает вернуться?.. Тогда Совет назначит перевыборы и сместит Чарну. Это никуда не годится. Как она предлагает инсценировать свою смерть?
– Девчонка предложила воспользоваться ядом паука-солдатика.
– Что это за дрянь такая?
– Тварь из Инг’тая, на болотах живет стаями и нападает на крупных животных. От его яда человек засыпает и уже не просыпается никогда. Похоже на мгновенную смерть. Но если в течение шести часов после укуса дать противоядие…
– Очень интересно. И удобно. Мы сделаем так, как ей хочется, но только забудем об одной маленькой детали – о противоядии. Девчонка умрет и часть наших проблем разрешится. – С этими словами кнут снова поцеловал Миату в губы. Она ответила и, обвив руками его шею, прижалась к нему покрепче.
– Празднество еще продлится долго… – прошептала Миата, немного отстранившись. Кнут усмехнулся, подхватив ее на руки, и понес прямо к кровати. Вскоре над головой Дрины раздались недвусмысленные стоны и скрип кровати.
Дрина обреченно уткнулась лицом в пол. Она самая несчастная белка на всем белом свете.
Кварта[1] – единица измерения времени в Галактике. Равна ста суткам. В одной кварте десять червонов. В червоне десять дней. В сутках двадцать часов. Посему Галактический, т.е. стандартный год, в часах получается короче земного. В Галактическом году четыре кварты.
Аттрэ[2] – планета-прародительница расы звероящеров. В отличие от Земли, не уничтожена и является бессменной столицей Государства Лафирт. Форма правления в Государстве – милитаристическая республика. Во главе стоит Вождь Народа.
Ланом[3] – небольшое кровососущее насекомое родом из сектора Лафирт. Очень больно кусается.
Служак[4] – слуга.
Знатник[5] – дворянин, помещик.
Бодран[6] – ирландский бубен, применяемый, как правило, для ритмического сопровождения традиционной ирландской музыки, а также изредка для сольной игры.