Всадники Одина Цена человечности
Шрифт:
– Оставь это, – фыркнул Волдо, даже подрастеряв немного свою суровость. – Знаю я, какая у вас там «крепкая дружба». Давай-ка к делу.
По толпе снова прокатился смешок. Эйнас поперхнулся заготовленными словами. Вот ведь… урод! Ему стало стыдно перед Брантом. Не за себя. За все происходящее. За то, что в последние часы жизни он подвергся подобному осмеянию. Теперь он возненавидел Волдо еще пуще.
– Я пытался его отговорить. Именно этот разговор и слышала девка, – скомканно закончил Эйнас.
Все летело к Хель! Почему? Ну почему все его попытки что-то
– Что ж, я приму к сведению твою… заинтересованность в том, чтобы вытащить Бранта из переделки. Наверное, каждый на твоем месте поступил бы так же. Надеюсь, ты впредь больше не будешь скрывать от меня такие важные сведения...
– Да не хотел я ничего скрывать! Я пытался отговорить его! Я как раз в тот день все и узнал! Я не хотел… Я не сторонник таких… Кровавых мер!
– У тебя, Эйнас, очень избирательная нелюбовь к кровавым мерам, – с недоброй усмешкой произнес Волдо. – Мне ли тебе напоминать о несостоявшейся казни пятерых, в общем-то, не заслуживающих такого конца людей?..
Не заслуживающих?! Эйнас хотел было напомнить о резне в Ленивых Пенёчках, о крупнейшем воровстве… Но Волдо предостерегающе вскинул руку:
– Хватит. Я тебя понял. Свободен.
И Эйнас был вынужден покинуть помост. Проходя мимо Бранта, он попытался поймать его взгляд. Ухватить хоть на мгновение. Чтобы попросить прощения. За то, что так вышло... За то, что живой... Ведь он был совсем не уверен, что сможет присутствовать на казни. Не был уверен, что в силах все это выдержать. Глаза Бранта не выражали ничего. Он смотрел немигающим серым взглядом сквозь Эйнаса. В пустоту. В смерть.
Сморгнув подступившие к глазам слезы, Эйнас поплелся на свое место. В первом ряду, подле братьев-убийц, «почетных гостей» посадника. Жутко было на них смотреть. Словно бы зеркало рядом с человеком поставили, так похожи эти двое. И отличить их можно лишь по волосам.
– Ну и последний свидетель. Злота. Возможно, будущий посадник Ове. Моя наследница. Пройди. – Снова донеслось с помоста.
Похоже, этот хмырь решил оторваться на всех. Даже собственную дочь не жалеет, выблядок! Злота медленно прошла на трибуну для допроса. Она держалась спокойно. Будто ей не шестнадцать лет, а все сорок, и подобные выступления перед целым городом дело для нее совершенно привычное. Эйнас даже немного позавидовал ее выдержке.
– Здравствуйте, тятенька. Я же могу вас так называть? Или на суде мне именовать вас Вашим Сиятельством?
Волдо прочистил горло. Казалось, он занервничал.
– По праву своему, ты можешь звать меня отцом иль тятей. Как тебе будет угодно.
– Спасибо. – Она кивнула и присела. Сдержанно, как подобает посадской дочери.
– Итак, Злота. Расскажи, каким образом ты оказалась в лапах волокуна?
– На самом деле, матушка давно уже хотела посадить на твое место Чарну. Мне сама Чарна и рассказала. Она считала это нечестным. И про костюмчик я знала.
– Поясни. Мы тебя не поняли.
– Матушка подарила мне костюмчик яркий. А господин Брант за два месяца до нашей с тобой поездки в Даге приманил к тракту волокуна. Его
Во те на! А девчонки-то всех переплюнули. Так и не сказать, что одной двенадцать, а вторая чуть постарше. Вот ведь!.. У Эйнаса даже слов не хватало...
Волдо тоже казался ошеломленным. Похоже, все, что он только что услышал, тоже было для него новостью.
– Ага, – неопределенно выдохнул он. – Чарна, значит, предупредила...
– Да, тятенька, Чарна. Она не желала ни посадского кресла, ни твоей смерти, ни моей. Отошли ее просто, пусть она этого не видит. Недолжно ей смотреть, как уродуют ее мать. Не по-людски это. Мы же не в Диадеме живем. А лучше отошли их обеих. Пожалуйста... Все могут ошибаться. На то мы и люди.
Посадник ничего не ответил, только кивнул неопределенно.
– Что было дальше? – ничего не выражающим голосом поинтересовался он.
– Ну... меня «спасла» посланная тобой ватага, хотя я совсем не желала возвращаться. Мне и с Арьей хорошо было. А ты всегда запрещал мне общаться с драконами. Даже цмока никогда не разрешал заводить. Когда мы вернулись – я пошла к матушке. И предложила ей... да ты и так знаешь! – Она махнула рукой.
– Ясно. – Волдо побледнел. Лицо как-то резко осунулось, а сам он будто стал меньше ростом. – Иди, дочка.
Она легонько присела в реверансе и поспешила прочь с помоста. Да так быстро, точно за ней гналась целая стая голодных диких собак. Светлая коса за ее спиной моталась из стороны в сторону. Как маятник, отсчитывая мгновения до смерти Бранта.
Он тряхнул головой. Прочь! Прочь дурные мысли! Возможно, еще осталась надежда.
Злота уселась на скамью рядом с Эйнасом. Поймала его взгляд и печально усмехнулась краешком губ. «Она знает, – похолодел Эйнас. – Знает! Наверняка Миатина девчонка не раз подслушивала их разговоры. Чарна передавала все Злоте. А та молчала. Ничего не говорила отцу».
– Почему? – одними губами прошептал он.
– Я не хотела быть посадником. – Пожала плечами Злота. – Ваши интриги были мне только на руку. Все, кроме убийства отца. Об этой детали я узнала только сейчас.
– Почему ты про меня не сказала?
– Не знаю. Не захотела. А надо было?..
Эйнас поежился от тона, которым она это сказала. Все-таки девчонка очень похожа на своего отца. Решила, что он, Эйнас, пригодится ей больше живым, чем мертвым. Вот Валькирия!
Он кивнул, показывая, что понял. Злота снова криво усмехнулась и отвернулась к помосту. Вовремя. Туда в сопровождении двух стражников вывели Чарну. Худенькую чернявую девчонку с йольфскими ушами. Так похожую на своих мать и отца. Настоящего отца.