Все мы злодеи
Шрифт:
— Мы знаем, что ты очень хотела, чтобы тебя выбрали, — сказал Кваме. — Но после всего, о чем говорится в этой книге, может быть, лучше, что ты не… ну знаешь…
Лиам предупреждающе сжал руку своего парня.
— Мы просто рады, что ты будешь с нами пятый год, — твердо сказал Лиам. — Джорджия сказала, что у команды по регби теперь есть реальный шанс на международные соревнования.
В тысячный раз Бриони мысленно проклинала Традицию Трагедии за то, что эта книга позволила всему миру совать нос туда, где им не место. Как будто ее волновали сезоны волейбола и
— Извините, — сказала она им, когда они начали размышлять о том, какой чемпион умрет первым — оба остановились на Гэвине Гриве. — Мне нужно найти туалет.
Она пробралась сквозь толпу и нырнула за живую изгородь на краю двора, оставив позади веселый шум вечеринки.
Ей хотелось бы кому-нибудь довериться, но из-за Клятвы хранить тайну она не могла сказать правду. И кроме того, единственные люди, которые поняли бы ее, все равно не стали бы с ней разговаривать.
Изобель Макаслан, ее лучшая подруга. Финли Блэр, ее парень. Оба теперь разные бывшие. Оба чемпиона, судя по объявлению Финли в утренней газете.
Прошел год с тех пор, как Бриони в последний раз разговаривала с кем-либо из них. С тех пор, как она все испортила, и ее семья заставила ее перевестись в другую школу. Она, конечно, подчинилась. Ее семья была важнее всего на свете.
Теперь она поняла, что бросила все это ради должности, на которую ее даже не выбрали. И некоторые из самых важных людей в ее жизни собирались убить друг друга.
Не имело значения, что у нее была целая жизнь, чтобы привыкнуть к этой мысли. Теперь, когда турнир почти начался, она просто не могла этого понять.
Она шмыгала носом на замшелой скамейке у фонтана, когда из-за живой изгороди, хихикая, вывалилась парочка. При виде нее они оба неловко остановились. Бриони увидела ее размазанную тушь и красный нос их глазами. Она почувствовала прилив смущения — и ярости.
Не задумываясь, она вызвала заклинание «Рука помощи» с кольца на среднем пальце левой руки — обычно используемое для выполнения основных домашних работ — и почувствовала прилив соответствующей магии. Мгновение спустя струя закрутилась до упора. Вода выплеснулась через бортики фонтана, окатив парочку. Они завизжали и бросились прочь.
— Сорри, — нерешительно пробормотала Бриони себе под нос. Это было не очень-то по-торбернски, даже если бы это было заклинание второго класса.
С другой стороны, ей не обязательно было быть идеальной Торберн. Уже нет.
Из-за живой изгороди позади нее донесся смешок. — У вашей семьи есть правило относительно ППЛ?
Бриони обернулась. Какая-то фигура отделилась от живой изгороди и направилась в ее сторону. Он выглядел на несколько лет старше ее, со светлой кожей и темными волосами, которые свисали ниже ушей. Коллекция потрескавшихся колдовских колец свисала с его шеи, а браслеты с шипами украшали
Бриони не понравилось, как он на нее смотрел. Это напомнило ей о ястребах, которые охотились на воробьев в их саду — как они не показывались, пока не становилось слишком поздно, чтобы их добыча могла убежать. — Кто ты такой?
Он ухмыльнулся, достаточно широко, чтобы она увидела проблеск пирсинга на языке.
— Рид Мактавиш.
Бриони узнала это имя. Создатель заклятий. Важный вопрос. Он должен был вернуться в главный двор, один из многих, предлагающих спонсорство Иннес, вместо того, чтобы прятаться в тени, как готический призрак.
— Есть какие-нибудь заклинания, которые заставили бы всех оставить меня в покое? — проворчала она.
— Такая магия не похожа на стиль вашей семьи.
— Я, по-видимому, тоже, — огрызнулась Бриони и тут же пожалела об этом. Сплетни в Илвернате распространяются быстрее, чем вышедшее из-под контроля заклятие, особенно когда журналисты и охотники на заклятия выползают из каждой городской канавы.
Конечно же, Рид с любопытством посмотрел на нее.
— Моя семья всегда говорила мне, что те, кто был ближе всего к чемпионам, переживали это тяжелее всего, — сказал он. — Ты ее сестра, не так ли? Это, должно быть, трудно.
Бриони попыталась восстановить контроль над своим голосом. — Ты даже не представляешь.
— Ты права. Не представляю. Но разве ты не гордишься ею? Я читал, что Торбернам приходится довольно упорно бороться за это чемпионское место. Должно быть, она действительно заслужила.
Не так, как я. Бриони отогнала эту мысль, зная, что если она будет цепляться за свое негодование, то оно загноится. Она попыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом. Влажные каменные плиты под ее ногами. Тихий шелест садовых изгородей. Ясное голубое небо, которое скоро окрасится в красный цвет.
— Читал? — тихо повторила Бриони. — Ты читал эту книгу, не так ли?
— Может быть. Но даже до этого, ну… Хороший заклинатель хочет знать все, что возможно, о проклятии, подобном проклятию Илверната. Это завораживает. Сложная машина, которая продолжает работать с каждым циклом Кровавой Луны.
Машина. Бриони никогда раньше не думала о турнире таким образом — как будто каждая семья была объединена в семь взаимосвязанных механизмов, переплетающихся вместе, чтобы разыгрывать одну и ту же историю поколение за поколением.
— Но теперь все это в прошлом, — задумчиво произнес Рид, облизывая губы. — Будущее может измениться — об этом позаботилась книга.
— Проклятия не меняются, — сказала ему Бриони, затем поняла, что ей вряд ли нужно объяснять это создателю заклятий. — Или, по крайней мере, это не меняется.
— Нет, проклятие Илверната не изменилось. Но контекст изменился. Подумай об этом — вся эта огласка, все это вмешательство. Интересно, как это изменит стратегии чемпионов, или если все журналисты и охотники на заклятия, борющиеся за свои фотографии, заставят магию заклятия работать усерднее, или разорваться, или… Что ж, я уверен, что ты тоже об этом думала.