Всё началось со скандала
Шрифт:
Джулия вздернула подбородок.
— У него было приглашение. Мое.
— Однако ты не желаешь, чтобы он тебя поздравил?
— Если он и придет, я очень сомневаюсь, что с поздравлениями.
Это последнее, что она могла бы от него услышать. Джулия предпочитала не представлять себе реакцию Бенедикта в момент, когда известие о помолвке дойдет и до него.
— Эго почему же? Ничего удивительного, что новости уже разлетелись. Конечно, те, кого на вчерашнем балу не было, захотят пожелать тебе счастья. — Отец показал на стул около сгола, словно перед ним стоял деловой помощник — рабочие интересы
— Думаю, я лучше постою. — Раз уж ей приходится вести этот разговор на его территории, то лучше иметь хотя бы слабое ощущение контроля, глядя на него сверху вниз.
Между бровями отца появилась моршина.
— Что-то неладно?
Джулия всплеснула руками.
— Неладно? Ты согласился на помолвку, даже не сказав мне, а теперь спрашиваешь, что неладно? О чем, ради всего святого, ты вообще думал?
Его грудь раздулась, и живот под ней тоже.
— А ну, послушай меня. Я достаточно терпел весь этот вздор от тебя и твоей сестры. Тебе двадцать два года — давно пора замуж.
— Ты по меньшей мере мог оказать мне любезность и позволить самой сделать выбор.
— Все эти годы я предоставлял вам с сестрой полную пюбоду выбора, и чем все закончилось? — Он привстал с кресла и посмотрел на нее сверху вниз. — У вас была тьма времени, чтобы найти женихов себе по вкусу. Но вы отвергали одного за другим. София, к примеру, имела возможность выйти за маркиза Питертона.
Мистер Сент-Клер помолчал, снова промокнув брови.
— За маркиза, ради всего святого, с десятью тысячами в год! Она ему отказала. Мне пришлось иметь дело с воплями и припадками твоей матери несколько недель подряд.. И позволь тебе заметить, что на такое я не подписывался.
Джулия уперлась руками в полированную столешницу, глядя ему в глаза.
— А ты знаешь, почему она отказала маркизу? Потому что любит Кливдена с самой первой секунды, как его увидела!
Отец громко фыркнул.
— Это не любовь. Просто нежные чувства, одержимость.
— Эта одержимость длится пять лет. Пять лет, папа! — Разумеемся, он ничего не замечал. Ведь это время он провел в своем клубе, проигрывая в вист и повергая семью в банкротство. — И мне приходилось утешать ее после каждого светского приема, где он не обратит на нее никакого внимания. Или, упаси господи, хоть как-то замечал. Тогда ее надежды воспаряли, но тут же падали обратно, стоило ему отвернуться, чтобы пофлиртовать с другой девушкой. А теперь ты ожидаешь, что я радостно соглашусь на этот брак, наплевав на чувства Софии? — Джулия зажмурилась и сглотнула. Этим утром сестра не сказала ей ни единого слова. — Я не могу, папа! Не могу вот так ее предать!
Мистер Септ-Клер отошел назад, морщина между бровями сделалась еще глубже.
— Если она, как ты говоришь, была влюблена в Кливдена, то почему приняла предложение Хайгейта?
Джулия стиснула зубы, чтобы не выпалить первое, что пришло ей в голову, — ругательства, которые бормотал Бенедикт, вытаскивая ее из передряг, и которые отец точно не одобрит.
— У нее не было выбора. Их застали наедине. Это единственная возможность избежать скандала.
Джулия вовремя замолчала, не успев проболтаться о том, что София планирует разорвать помолвку. Раз уж отец так твердо
Мистер Сент-Клер потер подбородок.
— София не могла так сильно любить Кливдена, если позволила себе оказаться в таком положении. Но это уже неважно. Она выйдет замуж, причем за графа, и ты тоже. Ваша мать на седьмом небе от счастья, и я не допущу, чтобы вы разочаровали ее после стольких душевных терзаний, которые она вытерпела из-за вас. Вы обе будете замужем еще до конца сезона, и больше мне сказать нечего.
— Папа, ты не можешь...
— Еще как могу. Двое мужчин с титулами, оба графы, согласились взять вас с таким крохотным приданым, что и сказать стыдно. Такого шанса больше не выпадет никогда. — Он взял очки, водрузил их на нос, опустился в кресло и придвинул к себе гроссбух. — Все, иди отсюда.
Джулия смотрела на него с приоткрытым ртом. Отец просто выставляет ее из кабинета! Он не собирается принимать во внимание чувства дочерей, раз появилась возможность сбыть с рук сразу обеих. Кроме того, мама сможет хвастаться в обществе, что обе дочери стали графинями.
Графинями!
— Я отказываюсь выходить за Кливдена. И ты не сможешь меня принудить.
Он оторвался от гроссбуха и начал покусывать губу, щеки покраснели.
— Ты за него выйдешь. Уж такую малость ты мне должна.
— Должна тебе? — Джулия всплеснула руками. — И как же я оказалась у тебя в таком долгу?
— Да ты знаешь, во сколько вы обе обошлись мне за последние сезоны? Платья, шляпки, дом в городе?
— А во сколько тебе обошлась последняя партия и двадцать одно?
Мистер Сент-Клер побледнел. Рука его сжалась в кулак, челюсть ходила ходуном. Джулия зашла слишком далеко. До сих пор она не позволяла себе таких дерзостей, в основном потому, что отец оставлял матери разборки со своенравными дочерьми. А сам предпочитал скрываться в этом кабинете и делать вид, что его финансы находятся в куда более приличном состоянии, чем на самом деле.
— Я не хотел об этом говорить, но ты не оставляешь мне выбора. — Он будто выплевывал каждый слог. — Я должен Кливдену пять тысяч фунтов.
— Пять ты...
Мистер Сент-Клер ударил кулаком по столу.
— Должен добавить, пять тысяч, которых у меня нет! Кливден может отправить меня в долговую тюрьму! И где тогда окажетесь вы все, без покровительства мужей?
Пол под ногами Джулии поплыл, она вцепилась в стол. Покровительство мужа. Отец, безусловно, отлично потрудился, покровительствуя своей жене. Если он отправится в долговую тюрьму, она, мама и София окажутся на улице.
— Мама знает?
— Ей не известна общая сумма моих долгов, и я устроил так, чтобы она и дальше оставалась в неведении.
— Как? — Джулия так сжала деревянную столешницу, что даже пальцы заболели. — Как ты смог скрыть от нее такое?
— У меня договор с Кливденом. Он согласился закрыть глаза на вексель, если я обеспечу ему подходящую жену.
Джулия открыла рот и снова его закрыла, руки превратились в ледышки. Несколько секунд она не могла вдохнуть, тем более произнести хоть слово.