Все приключения мушкетеров
Шрифт:
– Мы останемся позади, – сказал Портос, – он один поедет вперед.
– Да, немного надобно времени, чтобы выстрелить из пистолета из кареты, едущей в галоп.
– О! В меня не попадут, – сказал д’Артаньян. – Тогда мы догоним карету и уничтожим сидящих в ней. Все-таки будет одним врагом меньше.
– Он прав, – сказал Портос. – Будем сражаться, притом нужно же испытать наше оружие.
– Почему же не позволить себе этого удовольствия, – сказал Арамис своим кротким и беспечным голосом.
– Как хотите, –
– Господа, – сказал д’Артаньян, – теперь половина пятого и мы едва успеем быть к шести часам на дороге в Шальо.
– Притом, если мы выедем очень поздно, – сказал Портос, – нас не увидят, это было бы очень жаль. Пойдемте же собираться в путь, господа.
– Но вы забыли о втором письме, – сказал Атос; – кажется, печать показывает, что оно стоит внимания. Объявляю вам, любезный д’Артаньян, что оно больше беспокоит меня, нежели маленькая безделушка, которую вы так нежно спрятали около сердца.
Д’Артаньян покраснел.
– Посмотрим же, – сказал он, – чего хочет от меня кардинал.
Д’Артаньян распечатал письмо и прочитал:
«Г-на Д’Артаньяна, королевского гвардейца роты Дезессара просят пожаловать во дворец кардинала сегодня вечером в восемь часов.
– Черт возьми! – сказал Атос, – вот это свидание поважнее первого.
– Я пойду на второе после первого, – сказал д’Артаньян: – одно в семь часов, другое в восемь. Времени достанет на все.
– Я бы не пошел, – сказал Арамис. – Светский человек не может пропустить свидания, назначенного женщиной, но благоразумный дворянин может извиниться, что не явился к кардиналу, особенно если имеет причины думать, что его приглашают не для любезностей.
– Я разделяю мнение Арамиса, – сказал Портос.
– Господа, – отвечал д’Артаньян, – я получил уже прежде подобное приглашение от кардинала через господина де Кавуа, но пренебрег им, и на другой день со мной случилось большое несчастье. Констанция исчезла. Что бы ни случилось, я пойду.
– Если вы так решили, идите, – сказал Атос.
– А Бастилия? – сказал Арамис.
– О! вы меня освободите, – сказал д’Артаньян.
– Без сомнения, – сказали Арамис и Портос с удивительною самоуверенностью, как будто это было очень легко. – Разумеется, мы вас освободим, но так как мы должны послезавтра ехать, то лучше бы вы не рисковали попасть в Бастилию.
– Лучше всего, – сказал Атос, – сделаем так: не оставим его за весь вечер, будем ждать его каждый у одних из ворот дворца с тремя мушкетерами; если мы увидим подозрительную карету, с завешенными окнами, нападем на нее; мы давно уже не имели дела с гвардейцами кардинала, и де Тревиль подумает, что мы умерли.
– Вы, Атос, решительно рождены для того, чтобы командовать армией, – сказал Арамис. – Какого вы мнения, господа, об этом
– Чудесно! – повторили хором молодые люди.
– Так я бегу в отель, – сказал Портос, – предупредить товарищей, чтобы они были готовы к восьми часам. Мы сойдемся с ними на площади дворца кардинала, а вы между тем велите слугам оседлать лошадей.
– Но у меня нет лошади, – сказал д’Артаньян; – я возьму у де Тревиля.
– Не нужно, – сказал Арамис, – возьмите одну из моих.
– Сколько же их у вас? – спросил д’Артаньян.
– Три, – отвечал с улыбкой Арамис.
– Любезный друг, – сказал Атос, – вы, наверное, самый богатый поэт Франции и Наварры.
– Послушайте, любезный Арамис; вам, конечно, не нужны три лошади; не так ли? Я не думаю даже, чтобы вы купили всех трех.
– Нет, третью привел мне сегодня какой-то слуга без ливреи; он не хотел сказать от кого он, но говорил, что получил приказание от своего господина.
– Или от госпожи, – перебил д’Артаньян.
– Это все равно, – сказал, краснея, Арамис, – он говорил, что получил приказание поставить лошадь в мою конюшню, не объявляя, от кого она прислана.
– Подобные вещи случаются только с поэтами, – сказал с важностью Атос.
– На которой лошади вы поедете? – спросил д’Артаньян, на той ли, которую вы купили, или на дареной?
– Разумеется, на подаренной; вы понимаете, д’Артаньян, что нельзя же обидеть.
– Неизвестного благодетеля, – сказал д’Артаньян.
– Или таинственную благодетельницу, – сказал Атос.
– Следовательно, купленная вами лошадь вам не нужна?
– Почти.
– Вы сами выбирали ее?
– С большим вниманием; безопасность всадника, как вам известно, почти всегда зависит от его лошади.
– Ну, так уступите мне ее за свою цену.
– Я хотел предложить вам ее, любезный д’Артаньян, с тем, чтобы вы со временем уплатили мне эту безделицу.
– А сколько она вам стоит?
– Восемьсот ливров.
– Вот сорок двойных пистолей, любезный друг, – сказал д’Артаньян, вынимая деньги из кармана. – Я знаю, что этою монетой уплачивают вам за ваши поэмы.
– Так вы богаты деньгами? – сказал Арамис.
– Богат, очень богат, любезный друг.
И д’Артаньян позвенел в кармане остальными пистолями.
– Пошлите ваше седло в отель мушкетеров и вам приведут сюда лошадь вместе с нашими.
– Хорошо, но уже скоро пять часов, поспешим.
Через четверть часа Портос показался на углу улицы Феру на прекрасной лошади. Мускетон ехал за ним на овернской лошадке, маленькой, но очень красивой. Портос сиял самодовольствием и гордостью.
В то же время появился с другой стороны улицы Арамис на прекрасной лошади английской породы; Базен ехал за ним на руанской лошади и держал за поводья мекленбургскую лошадь, назначенную для д’Артаньяна.