Всеблагое электричество
Шрифт:
— Поговаривают, Джузеппе вчера встречался со старшим Ченом.
— Выходит, не договорились.
— Похоже на то. Ситуация у них патовая. Зарежут пару шестерок, этим все и закончится. Так вижу.
— Скорее всего.
Я снял пиджак со спинки стула и указал красавчику на дверь.
— Давай на выход.
Тот вдавил окурок в пепельницу и спросил:
— Куда-то собрался? Не хочешь сначала дождаться Гаспара?
Я покачал головой.
— Нет времени. Он может только к вечеру вернуться.
Антонио пожал плечами, вышел в коридор
— Лука просил принести оружие.
— Поднимался к нему?
— Ну да.
Пришлось идти в подвал. В пустующей каморке истопника я вытащил из комода заметно полегчавший саквояж и взял из него последний револьвер. Теперь в сумке оставался лишь маузер. Стоило бы пополнить арсенал.
Как оказалось, Антонио не просто проведал Луку, но и, шутки ради, притащил невесть где раздобытый костыль, и теперь громила всерьез вознамерился спуститься вниз.
— Успеешь! — остановил я его. — Пусть сначала доктор швы осмотрит.
Раненый громила поморщился и спросил:
— Оружие принес?
Я протянул ему рукоятью вперед «Веблей», выгреб из кармана патроны и высыпал их на тумбочку. Лука переломил револьвер, начал заряжать его, но сразу оторвался от оружия и попросил:
— Накапай лаунданума.
— Нога болит?
— Нет, руки трясутся, — ответил вышибала, который никак не мог попасть пулей в камору барабана.
— Думаешь, поможет?
— Еще спрашиваешь!
Я добавил в воду опиумной настойки и протянул стакан Луке. Тот одним махом выпил микстуру, уверенно зарядил «Веблей» и откинулся на подушку.
— Немного отдохну, — сказал он, устроил на груди руку с револьвером и закрыл глаза.
Я спустился на первый этаж и прошел в кабинет Софи. Та разбиралась с бухгалтерской отчетностью.
— Знаешь, Жан-Пьер, — оторвалась хозяйка клуба от платежных ведомостей, — а ведь Джузеппе кругом прав. Единственный реальный способ рассчитаться с долгами Марко — это начать сбывать посетителям кокаин!
— В подвале можно устроить опиумную курильню, — кивнул я, — а на третьем этаже поселить веселых девиц. Будешь бордель-маман. Поэта пристроим зазывалой.
— А ты?
— Стану выбивать долги.
— Не бросишь меня?
— Никогда.
Софи рассмеялась.
— Нет, Жан-Пьер, я лучше уступлю долю маркизу Арлину и пойду к нему на оклад, чем собственным руками разрушу все, что создавала эти годы!
— Возможно, мы еще отыщем бумаги Дизеля.
— Не напоминай лучше мне об этом! — поморщилась Софи, но тут же передумала, принялась перебирать пальцами жемчужное ожерелье и спросила: — Что Ольга?
— Она напугана, и ее точно кто-то преследует.
— Вопрос в том — кто!
Я кивнул. Вопрос был именно в этом.
— Съезжу пока по делам, не падай духом, — предупредил я кузину и отправился к черному ходу. Предупредил курившего там Антонио, чтобы смотрел в оба, а уже на улице нос к носу столкнулся с Гаспаром.
— Ты-то мне и нужен! — обрадовался испанец. — Я знаю, где прячется Джузеппе!
—
— Именно прячется, — подтвердил Гаспар. — Угловое здание на пьяцца Гальвани. Это окраина Итальянского квартала, если идти по бульвару Бенедетти, дом будет по правую сторону. Пьяцца Гальвани, номер четыре.
— Найду.
— Но в дом не попасть. Там не протолкнуться от сицилийцев.
— Хорошо, что-нибудь придумаю.
Я хлопнул вышибалу по плечу, глухим проходом между домами дошел до соседней улицы и поспешил к площади Ома. Новости заставили изменить планы, вместо визита в больницу округа Кулон решил заняться куда более неотложными делами и отправился в Итальянский квартал.
Имелся немалый риск попасться там на глаза кому-нибудь из парней Джузеппе и прямо посреди улицы получить ножом под ребра или поймать заряд картечи, поэтому я решил схитрить. На одном из перекрестков купил у цветочницы букет слегка пожухлых роз, затем остановил извозчика и после отчаянной торговли уломал старого венгра отвезти меня на пьяцца Гальвани всего за полфранка. Столько же посулил ему в случае опоздания девушки.
— Жду пять минут и уезжаю, — сразу выставил условие седоусый дед.
Я уселся на сиденье, загородился цветами и принялся внимательно смотреть по сторонам. На небольшой площади с бронзовым памятником и миниатюрным сквером посередине мы простояли минут пять, а потом я вручил извозчику еще одну монету и попросил высадить у ближайшей станции подземки.
— Эх, молодо-зелено! — покачал головой извозчик и взмахнул вожжами, заставляя тронуться с места понурую лошадку.
Я кивнул, изображая разочарование, хоть разочарованным нисколько и не был.
Все как надо. Приехал, осмотрелся на месте и уехал, не привлекая ненужного внимания тамошних обитателей.
Дом номер четыре выходил фасадом на площадь, а со стороны бульвара Бенедетти стена оказалась глухой, без единого окна. У парадного сидели на корточках двое молодых парней, на крыльце стоял с сигаретой крепыш постарше. Наверняка и черный ход находится под наблюдением.
Пока я дожидался поезд на перроне подземки, наскоро накидал схему площади, потом усмехнулся, вырвал листок, смял его и выкинул в урну. Если Джузеппе и в самом деле скрывается в этом доме, вечером появятся неплохие шансы отправить его на тот свет. И не могу сказать, что в этом не будет ничего личного…
Огороженная высоким забором территория Общественной больницы округа Кулон занимала половину квартала и включала в себя больше десятка отдельных корпусов. В поисках санитара пришлось изрядно между ними побродить, пока наконец одна из выбежавших покурить на улицу медсестер не направила меня на задворки терапевтического отделения.
Эндрю Кларк оказался высоким и темноволосым, с кислым лицом язвенника. Он сидел в одиночестве на лавочке в тенистом и сыром дворике, рядом стояла бутылка молока, а на расстеленной газете была выложена французская булка и кусок сыра.