Всеблагое электричество

Корнев Павел Николаевич

— Нет, мсье. Я по природе нелюбопытен.

Бастиан Моран посмотрел на меня и улыбнулся.

— И все же я вас просвещу. Это детектив-констебль Фредерик Гросс. Именно его на прошлой неделе оглушил Пьетро Моретти, после чего завладел табельным револьвером и застрелил двух полицейских.

— Сами напросились! — невольно вырвалось у меня, и, желая сгладить впечатление от резкого высказывания, я спросил: — Так что же стряслось с этим вашим Гроссом?

Тяжесть револьвера в руке,

мушка напротив головы, палец выбирает слабину спускового крючка…

Я замер, пораженный неожиданной догадкой, но, по счастью, Бастиан Моран в этот момент смотрел на покойника и ничего не заметил.

— С моим Гроссом? Ну-ну… — хмыкнул инспектор. — Позавчера его нашли застреленным неподалеку от вашего клуба. Странное совпадение, не находите?

— Не нахожу, — покачал я головой, чувствуя, как разом взмокла спина.

Позавчера! Два пулевых ранения: одно в грудь, другое в голову!

Так я добил не кого-то из подручных Большого Джузеппе, а детектива-констебля Фредерика Гросса! Сицилийцы не имели никакого отношения к нападению на Софи!

Вот дьявол!

— Вы будто побледнели, — отметил инспектор Моран. — С вами все в порядке?

— Здесь холодно, мсье. Можем продолжить где-то еще?

— Надолго вас не задержу, — не сдвинулся с места Бастиан Моран, которого холод, казалось, нисколько не беспокоил. — Я опросил Гросса только раз, непосредственно после гибели его коллег. Он показался слегка не в себе, и я не придал значения некоторой расплывчатости его ответов, намереваясь уточнить их впоследствии. Но в дальнейшем обнаружилось, что детектив-констебль меня определенным образом избегает. Не являлся на допросы, съехал с квартиры. А потом его и вовсе обнаружили застреленным неподалеку от места совершения первого преступления. Вам не кажется это странным?

— Все это дело — одна большая странность, — поморщился я в ответ. — Вы ведь так и не нашли Пьетро Моретти?

— Полагаете, здесь замешан художник? — изогнул бровь инспектор и полез в карман за сигаретами, но сразу опомнился и закуривать в морге не стал. — Но видите ли, Жан-Пьер, обстоятельства обнаружения тела свидетельствуют о том, что погибший намеревался совершить наказуемое законом деяние. Ограбление или даже похищение человека.

— О чем вы? — разыграл я неведение.

— Его лицо закрывал платок, а рядом обнаружили угнанный за день до того фургон. Как думаете, на кого могло готовиться нападение?

— Понятия не имею.

— А я думаю — имеете, — растянул Бастиан Моран бледные губы в механической улыбке. Теплоты в ней было примерно столько же, сколько в безжизненном теле на прозекторском столе. — Первый раз жертвой стала ваша кузина, — продолжил инспектор, — логично предположить, что и во второй раз нападение планировалось совершить именно на нее.

— Сомнительное предположение, — прямо ответил я, поскольку никаких доказательств у собеседника не было и быть не могло.

Впрочем, Бастиан Моран иного ответа и не ожидал. Он рассмеялся

и спросил:

— Где вы были позавчера вечером? — Но тут же взмахнул рукой. — Нет, не отвечайте. У вас наверняка имеется алиби, а значит, мне волей-неволей придется его проверить. Когда, уверен, оно окажется липовым, я буду вынужден дать этому делу ход. Ну а пока мои предположения остаются на уровне догадок, у нас имеется пространство для маневров.

Прозвучала эта тирада угрожающе, да я на этот счет и не обольщался — завуалированной угрозой она и была.

— Зачем вы привели меня сюда? — выдохнул я облачко белесого пара в сторону собеседника.

Бастиан Моран театральным жестом обвел рукой темное помещение и предупредил:

— Это одно из немногих мест, где можно говорить, не опасаться посторонних ушей. Слышали о клетке Фарадея? Так вот, весь этот морг — огромная клетка Фарадея, только слегка усовершенствованная…

— Ближе к делу! — потребовал я, едва сдерживаясь, чтобы не плюнуть на все и не рвануть к выходу.

Темнота сгустилась, жгла холодом и давила. Призрачные голоса звучали в голове все пронзительней, не обращать на них внимания уже не получалось. Еще и мигрень…

Инспектор Моран многозначительно улыбнулся и зашел издалека:

— Я поспрашивал людей, хорошо знавших супруга вашей кузины, и знаете, что удивительно? Всех их в бесследном исчезновении графа Гетти печалит лишь невозможность помочиться на его могилу. Это многое говорит о человеке, не так ли?

— Дальше, мсье! Переходите сразу к сути!

— Нет, граф умел ладить с нужными людьми, этого никто не отрицает. У сильных мира сего он пользовался репутацией человека слова и считался чертовски обаятельным… как бы точнее выразиться… бонвиваном, но это было лишь фальшивой личиной. А ведь в его клуб, бывало, захаживал сам герцог Логрин! На минуточку — регент империи на тот момент!

Я обхватил себя руками и поторопил собеседника.

— Быстрее, умоляю вас!

— Граф Гетти оказался столь нечистоплотен и недальновиден, что начал собирать компромат на своих высокопоставленных друзей.

У меня похолодело в груди.

— С чего вы взяли? Кто вам такое сказал?!

— Он сам сказал, — спокойно ответил Моран. — Незадолго до своего исчезновения граф предъявил определенному кругу лиц ультиматум: либо они выплачивают отступные, либо тайное станет явным.

— Полагаете, его убрали из-за сомнительных снимков?

Бастиан Моран рассмеялся.

— Сомнительных снимков? Вовсе нет! Не имеет никакого значения, с кем из певичек спит маркиз Арлин, это не волнует даже его собственную супругу. Нет, в случае огласки обыватели примутся смаковать детали, и кое-кому придется расстаться с синекурой, но очень скоро газетчики найдут новую жертву, а герои позабытых скандалов объявятся на новых постах. — Инспектор шагнул ко мне, сдвигаясь из круга света, и глаза его враз стали непроницаемо-черными. — Будь дело в снимках, полагаю, графу бы просто заплатили.