Всеблагое электричество

Корнев Павел Николаевич

— О чем ты бормочешь?

— Когда мы уходили, Морис вручил нам напоследок по бокалу шампанского. Я выпил.

— Дьявол! — выругалась Софи. — Это переходит все границы! Морис Тома? Только не он! Наркотик могли подложить незаметно для него.

— Сразу в оба бокала? — скептически заметил я и напомнил: — Когда в клуб вломились полицейские, последним уходил именно Морис. Что, если он намеренно оставил дверь открытой? Или вовсе впустил легавых?

Софи налила себе шерри, но пить не стала, откинулась на спинку стула и принялась

сверлить напряженным взглядом портрет графа. Ее можно было понять. Всегда неприятно, когда предателем оказывается кто-то свой.

Мне было проще. Для меня «своей» в клубе была только Софи.

— И что ты предлагаешь? — несколько минут спустя спросила кузина помертвевшим голосом.

— А что тут можно сделать? Расспросить и нейтрализовать. Мы просто не можем позволить ему устраивать пакости и дальше. И должны узнать, кто за всем этим стоит.

— Ничего личного?

Я вспомнил окровавленное тело Ольги и поморщился.

— Не сказал бы.

Ольга. Было бы неправильно оставить ее смерть безнаказанной.

Софи покачала головой.

— Что-то не сходится! — хлопнула она ладошкой по столу. — Если Морис был связан с полицейскими, зачем ему понадобилась Ольга?

— Я не настаиваю, что полицейских впустил именно он! Это могло быть и совпадением!

— Но с какой стати ему подсыпать вам наркотик? Неужели решил избавиться от сообщницы? Ты так и не вспомнил, чье имя назвала тебе Ольга?

— Нет.

— Как-то это все сомнительно…

Я поднялся из кресла и усмехнулся:

— Если сваришь кофе, можем погадать на кофейной гуще. А можем заняться делом.

Софи прожгла меня раздраженным взглядом, сняла с телефонного аппарата трубку и набрала какой-то номер.

— Алло, Морис? Это Софи Робер, ты можешь сейчас подъехать в клуб?

Она выслушала ответ и разыграла удивление:

— Как?! Разве ты еще не слышал об Ольге? Ее убили! Это просто ужасно! Завтра я планирую устроить вечер памяти, надо обсудить список гостей и меню! Мы не должны ударить в грязь лицом!

Когда трубка опустилась на рычажки, я спросил:

— Ну что?

— Сейчас приедет.

Софи вцепилась в стакан с шерри, а я сходил в фойе и предупредил игравших в карты охранников, что буфетчика следует направить в кабинет кузины и больше никого в клуб не пускать.

Гаспар сбросил карты и окликнул меня:

— Жан-Пьер! Ты спрашивал о полукровке, похоже, я знаю, кто тебе нужен!

Я на миг не понял, о чем речь, потом хлопнул себя по лбу.

— Ах да! Полукровка!

Мы отошли к окну, и Гаспар рассказал о том, что удалось узнать:

— Полной гарантии дать не могу, но есть в Маленькой Каталонии семейство Миро, один из них привез из Нового Света жену. Его сын Рамон раньше служил в Ньютон-Маркте. Думаю, других таких там нет.

— Как найти этого Рамона? — заинтересовался я.

Гаспар сунул мне обрывок газетного листа с написанным сбоку адресом.

— У него мастерская

на Слесарке. После увольнения занимался частным сыском, потом подался в наемники. Еще, поговаривают, как-то связан с торговлей оружием. Опасный человек, но слово держит.

— Почему он ушел со службы?

— Какая-то темная история. Подробностей никто не знает.

Темная история? А не связана ли она с пожаром в «Готлиб Бакхарт»?

— Не знаешь, когда именно он подался на вольные хлеба? — спросил я, убирая клочок газетного листа с адресом в бумажник.

— Три года назад.

Я прищурился.

— Уверен?

— Так говорят.

— Отлично, с меня выпивка! — расплылся я в улыбке, хлопнул Гаспара по плечу и вернулся в кабинет Софи.

Слова Матадора меня изрядно озадачили. Получается, Рамон Миро уволился за год до посещения им в полицейской форме лечебницы для душевнобольных! Какая-то ошибка? Или, став частным детективом, ушлый полукровка продолжал выдавать себя за полицейского?

Возможно, что и так…

6

Морис Тома приехал в клуб, когда на улице уже начало смеркаться. Я стоял у окна и проследил, как буфетчик выбрался из коляски, расплатился с извозчиком и поднялся на крыльцо.

— Он здесь, — сообщил я Софи.

Кузина обхватила себя руками и поежилась.

— Ты уверен, что у нас нет другого выхода?

— Предлагай! — только и хмыкнул я, не дождался ответа и встал за дверь. А когда та распахнулась и через порог шагнул Морис Тома, врезал ему кастетом по затылку. Буфетчик без единого вскрика распластался на ковре; слетевший с его плешивой головы парик упал рядом с креслом.

Софи обошла стол и с сомнением посмотрела на обмякшее тело.

— Ты не перестарался?

Я опустился на одно колено, приложил пальцы к шее буфетчика и очень быстро уловил размеренное биение пульса.

— Живой.

— Этого мало! Он должен говорить!

Управление развлекательным заведением не для слабаков, это жесткий и даже жестокий бизнес, а Софи варилась в адском котле не один год. Если она сейчас о чем-то и сожалела, так лишь о необходимости срочно подыскивать нового буфетчика.

Я втащил Мориса в кресло и заранее нарезанными кусками веревки принялся приматывать его лодыжки к ножкам, а руки — к подлокотникам. Не забыл и о кляпе, поэтому когда буфетчик очнулся, он только и мог, что крутить головой да таращить глаза.

— Так и будем смотреть на него? — проявила нетерпение Софи. — С кляпом во рту он ничего нам не расскажет!

— Знаешь, кузина, что случится, если вытащить кляп? — вздохнул я. — Он заорет, и мне придется его ударить. Наверное, даже несколько раз. Когда до него наконец дойдет, что никто не прибежит на помощь, он начнет врать. Ничего не знаю, ничего не делал, ваши обвинения абсурдны, госпожа Робер. Запросто потеряем на эту канитель минут сорок или даже час.