Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны
Шрифт:
Чем дальше мы двигались по улицам Торгау, тем сильнее было наше волнение. Нам казалось, что русские вот-вот появятся из-за ближайшего угла. В конце концов мы очутились во дворе какого-то сооружения, похожего на башню. Она стояла на самом берегу Эльбы. Мы с лейтенантом Робертсоном залезли наверх. Вот она, русская армия, — на восточном берегу реки!
После продолжительной стрельбы, размахивания флагом и криков русские наконец поняли, что мы американцы. Рядом с нами был взорванный мост. Билл Робертсон и Фрэнк Хафф решили перебраться по нему на русскую сторону. Тут я увидел, что русские солдаты тоже стали продвигаться по мосту навстречу. Джим Макдоннелл и я остались у машины. У меня с собой был небольшой фотоаппарат, и я снял солдат, встретившихся на мосту.
Как только русские добрались до нас с Макдоннеллом,
После встречи повсюду царило радостное возбуждение. Ее, конечно, широко освещали в прессе. Через десять дней нас четверых направили в штаб Эйзенхауэра в Реймсе во Франции. Он лично побеседовал с каждым из нас и тут же повысил в звании. Нам сказали, что несколько часов назад он подписал мирный договор с адмиралом Дёницем [43] .
43
7 мая 1945 года в штабе Эйзенхауэра в Реймсе было подписано перемирие с «правительством» Дёница, который 1 мая по завещанию Гитлера стал рейхсканцлером и верховным главнокомандующим, сформировал новое «имперское правительство» и отдал приказ об оказании сопротивления Красной Армии.
Сегодня, вспоминая эту встречу с высоты более чем в 40 лет, я чувствую себя счастливым от того, что был участником этого события. Конечно, я не однажды разочаровывался в наших правительствах, не делавших ничего, чтобы сблизить наши народы. Но я знаю, что наша встреча в Торгау все еще много значит для нас, американцев и русских, тех, кто познакомился там весенним днем.
Каждый год 25 апреля я словно вновь переживаю встречу на Эльбе. Говорю не только моим детям, но и внукам: «Я хочу, чтобы вы знали: это событие положило конец ужасной войне, и я был его участником».
25 апреля 1945 года. Начинало светать, было холодно, когда к шести нашим «джипам» из двух разведрот добавились еще два. В одном была радиостанция штаба полка, другой принадлежал штабу корпуса.
Место действия: узкий шаткий деревянный мост через реку Мульде около Требзена. Задача: установить контакт с силами русских, которые подходили с востока через территорию, удерживаемую немцами.
Наш патруль состоял из 51 человека. Район продвижения на восток командование нам ограничило пятью милями от реки. Однако общим желанием всех в патруле было двигаться, пока мы не встретим русских. Это было нашим всепоглощающим желанием. Лично я верил, что встречу русских именно в этот день.
В 4.45 наш патруль покинул командный пункт в Требзене и остановился на мосту. Ждать на пронзительном утреннем ветру — удовольствие небольшое, но отдаленные залпы артиллерии, то ли русской, то ли немецкой, предвещали успех рискованному делу.
В конце концов другой патруль с грохотом пересек реку по старым бревнам требзенского моста и выехал на восточный берег. В 5.35 обе группы вместе двинулись на восток. Через десять минут мы расстались с этим патрулем, миновали последнее боевое охранение и окунулись в холодный предрассветный туман.
Теоретически мы находились под командованием второго лейтенанта Томаса Говарда. Но в действительности всем руководил майор Фред Крейг, заместитель начальника штаба 2-го батальона — старший по званию. Капитан Джордж Мори должен был представлять командира полка, а меня обязали описать русско-американскую встречу. Я выбрал этот патруль, так как на фронте всего корпуса он имел наибольшие шансы на успех.
Патруль следовал по проселкам и дорогам, ведущим через Горневиц, Делиц и Фремдисвальде к Роде. Подъезжая к очередному городу, мы, прежде чем въехать в него, замедляли ход и проводили тщательную разведку. Эти маленькие провинциальные городки большей частью спали, когда наши «джипы» проходили через них. В некоторых городках уже побывали американские разведывательные
Было по-прежнему холодно, туман не рассеивался. Патруль продвигался медленно, осторожно, готовый ко всему. Миновав Роду, майор Крейг решил ехать к Вермсдорфу. Издалека мы смогли различить огромный красный крест на крыше здания, которое, по-видимому, было большим городским госпиталем.
Мы достигли Вермсдорфа в 9.15. Часть патруля направилась прямо к госпиталю, а остальные обыскивали прилегающий район. Появились несколько французов, бельгийцев, русских и поляков, угнанных в Германию и батрачивших на фермах. Стремясь помочь нам, они показывали, где скрывались немецкие солдаты. Большинство из этих солдат просто убежали из армии и вернулись домой. Тем не менее патрульные согнали их в одно место. В центр города привели бургомистра. Через переводчика майор Крейг велел ему обязать жителей вывесить белые флаги на всех домах. Всем немецким солдатам было приказано к 15 часам собраться в госпитале. В каждого немецкого солдата, которого увидят вне госпиталя, будут стрелять без предупреждения. Если что-либо произойдет, предупредил Крейг, бургомистр будет расстрелян, а артиллерия сровняет город с землей.
Бургомистр взобрался в один из «джипов» и повторил эти приказы людям, столпившимся вокруг, включая освобожденных батраков, которые были немного растерянны, но все же счастливы тем, что вновь обрели свободу. Крейг благоразумно не упомянул о том, что у него не было артиллерии, чтобы привести в исполнение свою угрозу, — горстка наших людей — вот и все, чем располагала американская армия в этом районе.
До сих пор мы еще находились в зоне, выделенной нам для разведки. Вермсдорф лежал как раз у границы которую установило командование полка. Когда немного раньше мы послали сообщение о нашем местопребывании, из полка ответили: «Не продвигайтесь дальше. Обследуйте этот район».
После того как патруль сообщил о захвате госпиталя в Вермсдорфе, нам разрешили двигаться на север: «Патрулю продвинуться в район с координатами 636166 (Дойч-Луппа-Вендиш). Обследуйте район и доложите»
Примерно в 11 часов патруль покинул Вермсдорф и двинулся через лес. На его северной опушке мы без особого труда целиком пленили немецкую санитарную роту. Но это вызвало новую задержку. А у многих из нас росло непреодолимое желание встретиться с русскими как можно скорее.
Незадолго до полудня мы натолкнулись на двух русских из перемещенных лиц, которые сообщили нам что у русской армии есть понтонный мост через Эльбу в районе Штрелы и что сегодня утром их патрули видели в Ошане, но они вернулись в Штрелу. Если русские были так далеко, то это значило, что мы должны были бы выйти за пределы установленной нам зоны, чтобы встретиться с ними. Однако после получения доклада Крейга о подробностях захвата вермсдорфского госпиталя из полка вновь передали: «Повторяем инструкции: вы не должны покидать пределы нового района».
Узнав это, я заявил майору Крейгу, что, если его приказы будут мешать выполнению нашей задачи, я сам пойду дальше и установлю контакт с русскими. Конечно, при условии, что он даст мне «джип» и своего переводчика.
По инструкции патруль продолжал оставаться в районе Дойч-Луппы-Вендиша. В 13.05 Крейг снова получил приказ оставаться на месте. Все же ребята страстно желали одного — двигаться дальше. Я повторил майору, что желаю идти вперед. Около трех часов наши «джипы» выехали из Кольбица. По дороге двигались сплошным потоком освобожденные от рабства люди, в том числе военнопленные союзных армий. Некоторые из них были пьяны. Все приветствовали нас радостными возгласами. Европа лежала в развалинах, но они впервые за долгие годы чувствовали себя свободными. Здесь же было много цивильных немцев. Они выглядели подавленными и были охвачены паникой перед лицом неминуемой катастрофы. Они спасались бегством — очень старые и совсем юные, больные и калеки. Попав в водоворот крушения своей нации, они присоединились к путникам из других европейских государств.