Всячина
Шрифт:
– Ты присягу помнишь еще, Синицын?
– Проверяете?
– Интересуюсь,- полковник в штатском встал со своего стула и сделал несколько шагов влево и вправо, разминая ноги.- Интересуюсь, не забыл ли ты, майор, на кого служишь. И какова цель твоей службы. И всех нас - какова цель.
– Ну... Защита завоеваний социализма, это раз. И второе - обеспечение возможности построения коммунистического общества.
– Подкованный. А теперь, садись и слушай сюда. Блокнот убери от греха. Никаких записей!
Был сигнал, оказывается - копать под самого
– Копаешь то, что скрыто. Ясно? В первую очередь, военные годы. Это по нашему профилю. Сам понимаешь, раз есть сигнал оттуда,- Иванов показал со значением пальцем в потолок,- значит, неспроста это. В общем, время - ограничено. Средства - без ограничения в пределах разумного. Силы - только свои. Никого привлекать права не даю. Пользуйся своим положением, но ни-ко-го. Все сам лично. И докладывать - никому, кроме меня. Лично. Понял?
– Так точно!- вытянулся майор Синицын, подбираясь внутренне, как перед первым походом за линию фронта.
И радостно за доверие оказанное, гордость такая вроде распирает, и страшно - на такое замахнуться!
– Не ори. В общем, если есть что - ты должен найти. Ты сможешь. А нет - считай, просто плановая проверка. И еще имей в виду: время уже тикает. Времени на самом деле нет. Все. План - в голове держи. Мне - ни слова до первого результата. Если засыплешься - выкручивайся сам, как сможешь, и к нашим только в самом крайнем случае обращайся. Нечего тут в мирное время устраивать всякое... Поножовщину всякую и междусобойщину. В общем, иди, разведчик. Служи Советскому Союзу.
И разведчик пошел.
***
– Нет, ребята, вам сегодня не понять, как это - в своей собственной стране, после войны, весь в орденах и с погонами на парадном кителе - таиться от всех и действовать, как в чужом тылу. Кому довериться? С чего начать? А может, это просто проверка такая? Может, снова, как после Николая Ивановича, чистка этих органов начинается? Может, сам товарищ Маршал Советского Союза приказ получил, и теперь смотрит, что и как тут без него натворили?
– Какой маршал?
– Так Берия, Лаврентий Павлович, чистый маршал, согласно указу.
– А ты-то где служил, Кузьмич? Что-то не понятно ты все рассказываешь. Это кому же в советское время поручения давали против МВД копать? Если, значит, не КГБ?
– Не против МВД. Лаврентий тогда уже не министром был. На хозяйстве сидел, наукой занимался и атомной бомбой. И мне поручили не милицию отслеживать, а его самого проанализировать. Лично его. А как он свои функции несет? А все ли он делает правильно и вовремя? А пользу приносит или вред для Советского Союза? Вот, кстати, комитета тогда еще вовсе и не было. А мы - уже были!
–
***
Военное время, значит.
Алексей сидел дома с большой жестяной кружкой чая и рисовал рожицы в блокноте. Рожицы были кудрявые и с улыбчивыми ртами до ушей. Уши выходили лопухами. Ну, не художник он!
Первое: центральная печать. Лучше "Правда". Там все официально сообщали, кто и где.
Второе: сводки с фронтов.
Третье: передвижение - это тоже можно по газетам вычислить чуть не по минутам.
Четвертое: чем занимался, и что из этого получалось.
Пятое...
Пятое - когда и как в одиночку всем этим заниматься?
Через неделю листания газет - он специально, то в своей районной библиотеке сидел, то в Ленинку ездил, а то и в Историческую садился, чтобы не подряд в одном месте несколько дней - начались разъезды по стране и беседы с людьми. Вот тут-то и вспомнил о запрете вести записи. Записывать как раз было что, было... Сейчас бы такое опубликовать. Не книга была бы - бомба!
Стали постепенно проявляться странности в истории. Вроде, раньше внимания не обращал, а теперь, присмотревшись, делал в памяти очередную зарубку. Вот, например, Московское сражение. Ведь уже Сокол видели немцы. Уже к Голицыну подходили. Уже... И вдруг - бац, назад. Да как назад - бегом, бегом, бросая все по дороге. Почему? Сибирские дивизии, говорите? Так сколько их там было - тех дивизий? Ну, называй по памяти! Полосухинская? Она до наступления в оборону встала и потом отступала еще до декабря. Белобородовская? Тоже самое. Ага, еще панфиловцев вспомни, триста шестнадцатую. Эти вовсе из Казахстана, молодежь необстрелянная. Нет, похоже, тут все гораздо таинственнее было, чем нам объясняли.
Алексей откладывал в темный угол своей памяти пакет информации о сражении под Москвой, и читал дальше.
Сталинград? Вот ведь, до того - шло общее наступление. Начали давить немца, гнать. Уже и Харьков на горизонте. Уже и Крым скоро освободим. И силы накоплены, вроде. И что? Полный пшик. Опять немцы по нам клиньями и окружениями. Да так, что наши уже даже не бежали - просто некуда бежать. Все в окружении, все разбиты, все, кто выжил, в плену. И опять войск у нас нет. Фашисты к Волге вышли, уже по левому берегу лупят. В самом Сталинграде наши под самой кручей, под берегом отсиживаются в песке, как крысы какие-то. И вдруг...
Именно, что вдруг. Как так вышло? В тайне глубокой подготовились и устроили такие же клинья и окружение? А немцы, выходит, смотрели и ждали? Раньше наши так не могли, а теперь вдруг - смогли? Странно все это, странно...
А после - бывало ли такое после? Такое, чтобы как под Москвой - нет никого в обороне. Нет резервов. Нет снарядов и патронов - и вдруг погнали. Как под Сталинградом - последние сталинградцы в пещерках под кручей. Немцы давно на Мамаевом кургане. Немцы во всех домах. И вдруг...