Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья
Шрифт:
Под левой грудью, лежавшей блином на животе, я сначала протёр смоченным в спирте ватным тампоном. Всё-таки работать придётся без перчаток, а место такое, склонное к потливости и опрелостям.
Когда кожа была подготовлена, я спросил у лежавшей в закрытыми глазами пациентки:
— Клавдия Петровна, я приступаю. Просто лежите и думайте о том, что всё будет хорошо. Договорились?
Она чуть приподняла веки, едва заметно кивнула и снова их опустила. Что ж, хоть так, вздохнул я про себя. Нет, какая дрянь, ещё и меня же перед своей матерью выставила
Так, всё, забыли об этом! Я сосредоточился, закрывая глаза. Первым делом всё же диагностика, которая стоит во главе любого лечебного процесса. Надо знать, что лечить, а не тыкаться наобум подобно слепому котёнку.
Ага, вижу клиническую картину поражения клапанов сердца и пристеночного эндокарда бактериями и грибками. Ну да, предварительный диагноз подтвердился. Где она сумела эту заразу подцепить? Приблизительно в 70 % случаев инфекционное поражения нативного клапана вызвано стрептококками, на стафилококки приходится 25 % случаев, обычно с более острым течением. Это как раз наш случай. В смысле — стафилококки.
Эхом отдалась в сердце чужая боль. Ничего, мы привычные, нас такой ерундой не напугать.
Ну а дальше началось лечение. Как же хорошо, что сейчас ночь, что никто не будет лезь в мою процедурную, как это бывает при сеансах иглорефлексотерапии. А что, в самый разгар, так сказать, вкручивания иголок в кожу открывается дверь, и какой-нибудь Марат сообщает, что меня к себе срочно вызывает заведующий отделением. А ничего, что я даже табличку повесил на дверь с той стороны: «Идёт сеанс. Не беспокоить!»?
Помимо работы с сердцем на всякий случай почистил кровь пациентки, чтобы уж наверняка, хотя это и вырвало из меня изрядный шмат энергетической составляющей. Так что к концу сеанса я изрядно утомился, да что там утомился — вымотался. Давно со мной такого не было.
— Ну что, как себя чувствуете?
Клавдия Петровна продолжала лежать молча, по-прежнему не открывая глаз, я уж грешным делом подумал, что она уснула. Не умерла же, в конце концов! Вон и грудь, слабо, но вздымается. Да и румянец на щеках появился.
— Кажется, получше, — наконец разлепила порозовевшие губы мама Татьяны.
— Я тоже так думаю. А сейчас в палату — и спать. Нам всем необходимо хорошо выспаться.
Вот только мне-то уж точно теперь выспаться не удастся. На часах почти половина третьего, спать осталось всего ничего. Ну хоть историю болезни с утра заполню. Правда, непонятно, что писать. Инфекционный эндокардит я убрал, а чем заменить — пока не придумал. Или всё же записать первоначальный диагноз, а победу над болезнью свалить на эффект от иглорефлексотерапии… Прокатит?
А что, чего бояться-то?! Симптоматику опишу, по всему выходит, что был инфекционный эндокардит. К тому же заключение фельдшера со «скорой» у меня в кармане халата лежит. Там схожие симптомы, разве что высыпания на коже не указаны. А они ещё не исчезли, так что доказательства, как говорится, налицо. И на лице. Хорошо бы к приходу Романовского не исчезли.
— Арсений Ильич,
— Визуально, и по её же словам, после сеанса иглорефлексотерапии пациентка чувствует себя лучше. С утра нужно будет сделать забор крови, естественно, натощак. А пока физраствор для общего укрепления покапаем.
— А диета?
— Точно, хорошо, что напомнили. Давайте №10, как раз для сердечников. Я бы тоже сейчас перекусить не отказался. Идёмте проведаем нашу больную и приглашаю в ординаторскую на чай с пряниками.
Мне и правда очень хотелось чего-нибудь съесть, а затем завалиться спать без задних ног.
— Хотя нет, — вспомнил я, — сначала нужно позвонить. Делайте, пожалуйста, ключ от кабинета старшей сестры.
Таня не спала, что было вполне ожидаемо. Я довольно сухо, без лишних подробностей, рассказал, что её мамой всё хорошо, и чтобы спокойно ложилась спать. Хотелось спросить, зачем она наврала матери, будто я ей, Татьяне, изменил, но не стал. Надо быть выше таких мелочей. Положил трубку и отправился в ординаторскую, включать электрический чайник.
Я бы проспал до обеда, честное слово, но Ольга разбудила в половине седьмого. Господи, с каким трудом я разлепил веки! Посмотрел на дежурную медсестру, как на врага народа, и первым делом поинтересовался, как состояние Виноградовой.
— Спит, — доложила Ольга.
К 8 часам начали подтягиваться коллеги, включая Романовского.
— Как прошла ночь? — поинтересовался он у меня.
Я рассказал про поступившую пациентку, описал диагноз, показал историю болезни. Добавил, что сразу провёл сеанс иглорефлексотерапии, после которого больная почувствовала себя значительно лучше. На самом деле Клавдию Петровну можно было уже выписывать, ну разве что я бы всё же порекомендовал отлежаться пару дней, силёнок набраться.
— Как это вы, ещё даже не поставив точный диагноз, провели сеанс иглорефлексотерапии? — возмущённо воззрился на меня Романовский поверх очков.
— Так я общеукрепляющий, просто чтобы помочь организму мобилизовать внутренние ресурсы. Это самый универсальный и действенный способ в иглоукалывании. Никаких побочных эффектов.
Завотделением с сомнением посмотрел на меня и сказал, что в любом случае вынужден будет доложить о моём самоуправстве на планёрке у главного врача, которая начнётся через пятнадцать минут. Он не хочет быть крайним в случае каких-либо осложнений.
И ведь доложил, паразит! Однако никаких санкций со стороны руководства не последовало, так как Клавдия Петровна резко пошла на поправку, и я нагло настаивал, что это благодаря вовремя проведённому сеансу иглорефлексотерапии. Да и сама пациентка в беседе с Ардаковым заявила, что после того, как в неё навтыкали иголок, почувствовала себя значительно лучше. Против фактов, как говорится, не попрёшь, так что, когда всё более-менее успокоилось, я с чистой совестью после суток отправился отсыпаться домой.