Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Это который? Что небесную невесту увез?
— Он самый. Ракгзак и Троннык говорили, — часовой понизил голос, — что сами видели, как перед состязанием этот человек готовил демона на еду. Еще им предлагал попробовать.
— Врут, наверное.
— Может, и врут, — согласился первый. — Только они сами напросились охранять его. Говорят, очень хотят демонятины попробовать.
Часовые ушли дальше, а тень, чуть выждав, метнулась дальше наверх. На вершине холма стояло два шатра. У входа в тот, что поменьше, дежурили два орка. У того, что был
— Ганга! — осторожно позвала она.
Не получив ответа, протиснулась дальше и встретилась нос к носу с огромной собакой. Та разинула пасть, в которой могла уместиться человеческая голова, и лизнула ночную гостью мокрым языком по лицу.
Ганга со страхом и в то же время с непреодолимым желанием, отбросив стеснение и одежду, прижалась к широкой спине своего жениха. Что ее толкнуло, она сама не понимала. Это было как затмение, как прыжок со скалы в пропасть, без оглядки и сомнений. Она не думала, что ее оттолкнут или обругают. Она не думала, что человек сможет разжечь в ней такой жаркий огонь. Но он смог. Он повернулся, нашел ее губы и, целуя, утопил ее в ласковых нежных словах. Ее сердце таяло и, казалось, перестало стучать.
Ее подняли на руки, легко и в то же время осторожно отнесли на постель. Она открыла глаза, увидела жениха, склонившегося над ней, и снова закрыла. Когда в следующее мгновение его рука прикоснулась к ее груди, она выгнулась, как от удара тока, и открыла глаза. Открыв их широко, она с удивлением обнаружила, что он уже разделся.
— Как ты…
Она не успела закончить вопрос. Нега, истома и огонь стали наполнять ее тело. Ганга крепко обняла человека, прижав его к себе. Ей хотелось познать его, познать быстрее. Но он мягко отстранился, а его губы побежали по ее телу, унося ее куда-то в неведомую высь чувственного наслаждения. Такого ей испытывать не приходилось. Конечно, тетки рассказывали ей, что им нравится это дело, но всегда при этом назвали мужей козлами, грубыми и вонючими.
Человек был нежен, как прикосновение лепестков озерной лилии. Его запах кружил ей голову. Его руки, сильные и нежные одновременно, сводили ее с ума. Она выгибалась от их прикосновений, трепетала и в конце концов не смогла сдержаться, застонала.
— Иди ко мне, — потянулась она к нему губами, и, как только их губы сомкнулись, лагерь огласил истошный, отчаянный вопль.
Ганга вздрогнула, очарование момента было разрушено. Ей стало стыдно из-за своих чувств и желаний, и она с силой оттолкнула жениха.
— Нападение! — негромко проговорила она. Метнулась к одежде, показав во всей красе свое сильное тело, и стала поспешно одеваться.
Вопль раздался снова, а следом громкий лай. Ганга взглянула на обнаженного жениха, опустила глаза, и краска залила ее лицо. Жених проследил за ее взглядом и тут же отвернулся.
Твою дивизию! Что же делать?
Кровь сильно прилила книзу, и охватившее меня возбуждение не проходило.
— Не стой столбом, Ирри,
— Шиза, спасай! — взмолился я. Ушел в боевой режим, оделся и вышел.
Ганга наконец попала в штанину, и, когда подняла голову, я уже стоял в полном снаряжении. Она удивленно заморгала, не веря своим глазам.
— Оставайся здесь, я сейчас узнаю, что произошло, разберусь и вернусь.
Ганга в ответ только хмыкнула и натянула штаны. Ее шелковые трусики остались лежать в сторонке вместе с лифчиком.
Я стоял в толпе орков и с удивлением смотрел на Сулейму, забравшуюся на шест ханского бунчука. Рядом стоял Быр Карам и с любопытством рассматривал девушку, внизу сидел огромный сторожевой пес и, виляя обрезанным хвостом, тоже пялился на эльфарку.
Налюбовавшись на это чудо среди степи, правая рука спросил:
— Это твоя эльфарка?
— Моя, — кивнул я.
— А что она там делает?
— Сейчас узнаю. Сулейма, что ты там делаешь?
— А вы не видите? Висю.
— Она висит, — пояснил я Быр Караму и всем присутствующим.
— А почему она там висит?
— Щас спрошу. Ты зачем туда залезла, Сулейма?
— Я от собак спасалась.
— Она от собак спасалась, — сказал я громко, чтобы все слышали.
— Псы охраняют шатер жен хана. Что она там делала? И как прошла охрану?
— Щас и это спрошу. — Я чертыхнулся про себя. Куда ее нелегкая ночью понесла? — Сулейма, что ты здесь делаешь, это запретная территория, и как ты прошла посты охраны?
— Да слышала я вопрос, — ответила эльфарка, крепко цепляясь за шест. Висеть ей было очень неудобно. — Что вы все время повторяете за этим дядькой? — Затем она вскинула голову и заорала на весь лагерь: — Ганга, беги, он людоед! Тьфу, эльфоед… нет, демоноед!..
Ганга протиснулась сквозь любопытную толпу орков, стражников и прислуги, встала рядом со мной и спокойно спросила:
— Кто?
— Да он же! Он! Учитель. Твой жених! Он и тебя сожрет. Я искала тебя, чтобы предупредить!
— Это правда? — с искренним удивлением спросил Быр Карам.
— Нет, конечно, — ответила Ганга. — Девочка просто слишком впечатлительна и, услышав шутку стражников, поверила в нее. — А затем обратилась к виновнице тревоги: — Слезай, Сулейма, я отведу тебя в свой шатер.
— Не могу.
— Почему?
— Я собак боюсь.
Позади раздалось кряхтенье. Я оглянулся. Старый шаман шамкал губами:
— У тебя, Разрушитель, и невеста, и спутники все ненормальные. Как вы живете?
Он развернулся и пошел прочь. Быр Карам махнул рукой.
— Уберите пса. — И мне на ухо задал вопрос: — Ты точно не людоед?
— Нет.
— То есть людоед? — переспросил он.
— Да нет же! — У меня заканчивалось терпение, и я ответил с возмущением: — Делают из меня не пойми что.
— Су, слезай, я тебя выпорю! — гневно велел подоспевший Фома.
— Не слезу.
— Это еще почему?