Вторая жизнь майора. Цикл

Сухинин Владимир Александрович

— Присмотрись к ним, — посоветовала она. — Странные личности.

Мы уселись за отдельный стол и заказали еду.

— Мне рыбу. Жареную, — попросила Сулейма. — Яичницу и лепешку.

— Чем запивать будете? — спросил дворф-подавальщик и подмигнул ей. — Вино белое? Спиртус?

— Ты, коротконогий, если будешь мне подмигивать, — неожиданно для всех нас заявила девушка, — то Фома тебе яйца вырвет. Правда, Фома?

— Правда, — подтвердил невозмутимый орк.

Я позавидовал его спокойствию. Только вот спокойной жизни ему не видать с такой Сулеймой, мирной и прекрасной.

—

Я девушка порядочная, — пояснила эльфарка, — и нечего мне делать непристойные предложения… Неси белое вино.

— Девушка оговорилась, — поправил я ее выбор, — мы пьем гайрат. Белый.

Дворф побледнел, улыбка сошла с его бородатого лица. Был он молод, и бородка росла редкими рыжими кустиками.

— Я не имел в виду ничего плохого, — начал оправдываться он.

— Зачем мне эта кислятина?! — возмутилась Сулейма, не обращая внимания на подавальщика. — Я уже взрослая и могу сама определять, что мне пить. К тому же я пью с детства, — заявила порядочная девушка.

На нас стали оглядываться.

— Она шутит, — снова невозмутимо проговорил Фома. — Ей цвар из озерных ягод, а нам гайрат. Мне тоже рыбу.

Я посмотрел на Гради-ила.

— Мне ягненка, и если нельзя вино, — он кинул на меня мимолетный взгляд, — то зеленый цвар.

— А мне гайрат и перепелок побольше, — сделал выбор я.

Сулейма промолчала, но, когда дворф ушел, ткнула локотком в бок Фому:

— Фома, ты почему молчишь, когда со мной неправильно обращаются?

Фома косо взглянул на свою невесту.

— Я выведу тебя в степь и выпорю, женщина. Знай свое место, — удивил он нас своим ответом.

— Однако! — выразил свое мнение Гради-ил. — Где ты, Фома, был раньше, когда она мне слабительного подсыпала в еду. Хорошо, что не крысиного яду.

— Сулейма исправится, — все так же спокойно, как далай-лама, произнес орк.

Больше он не удостоил свою невесту вниманием. Та раздраженно задышала, но смолчала. Видимо, уже знала, что он может осуществить свою угрозу. Но долго сидеть спокойно она не могла. Повозившись на скамье, она засунула палец в нос. Я сдержанно хрюкнул. Гради-ил шепотом высказал свое возмущение.

— Сулейма, нельзя ковыряться в носу. Это неприлично! Ты выглядишь некрасиво, что о тебе скажут?

— Мне все равно, — отозвалась девушка.

Я понял, что она это делает назло нам, и стал создавать иллюзию большого носа.

— Если ты будешь ковыряться в носу, он у тебя вырастет, — сообщил я ей новость.

Сулейма презрительно фыркнула. Но, увидев удивленного Фому, быстро вытащила палец и вытерла его о штаны.

— Что? — спросила она.

— Твой нос, Су. Он вырос!

Эльфарка схватила свой нос рукой, на ощупь он был обычным.

— Не может быть. Я ничего не чувствую.

— А ты и не почувствуешь, — как можно равнодушнее ответил я, — это видят другие.

Сулейма оглядела сидящих за соседними столами и, увидев их неподдельное удивление, полезла в поясную сумку, вытащила серебряное полированное зеркало и посмотрела на себя. В следующий миг все в зале вздрогнули. Девушка разразилась таким визгом, что впору было затыкать уши.

— Нос! Мой нос! — кричала она, ни капли не смущаясь присутствующих.

Она его ощупывала

и не могла понять, в чем дело. На ощупь он был нормальным, а в зеркале толстый, мясистый, длинный настолько, что свисал до подбородка.

— Фома! Сделай что-нибудь! — Она схватила его за руку и стала трясти.

— Су, если ты перестанешь в него лазить, он скоро станет нормальным, — флегматично отозвался орк.

— Я… я больше не буду, Фомочка! Ты только не бросай меня! — Она снова затрясла его. — Не бросай! Слышишь?

— Слышу, — отозвался он. — И все слышали.

Я убрал иллюзию длинного носа.

— А еще нос растет, когда девушка врет, — сообщил я ей новость.

— Неправда, учитель, — повернулась она ко мне. — Я на острове врала постоянно, и нос не рос.

— Тогда ты была рабыней, Сулейма, — рассудительно пояснил Фома. — А здесь ты… — Он замялся, подыскивая слово.

Ему помог Гради-ил:

— А здесь ты отмечена богами, Су.

— Не надо! — затряслась Сулейма. — Я не хочу никаких отметин! — Она еще раз бросила взгляд в зеркало и разревелась. — Ну почему я такая несчастливая… Врут все, а нос растет только у меня.

— Потому, Сулейма, — усмехнулся я, — что все врут чужим, а ты тем, кто протянул тебе руку помощи.

— Я больше не буду! Честно! — стала уверять она.

Я по сполохам ауры увидел, что врет, и удлинил ей нос, как у Буратино.

— Су, — укоризненно произнес Фома, — ты лучше помолчи, чем снова нас обманывать.

— Что, опять? — Девушка быстро поднесла к лицу зеркало. — Да что это такое! Что за жизнь у меня!

— Такая же, как у меня, Су, — ответил орк, — только я не вру и не вижу в этом смысла.

Эльфарка попыталась открыть рот и что-то сказать, но Фома нежно прикрыл его своей ладонью.

— Просто помолчи.

Принесли еду, и Сулейма принялась есть руками. Фома взял нож и вилку, отрезал себе кусок и молча стал жевать. Снежная эльфарка положила кусок рыбы на тарелку и посмотрела на свои жирные руки. Фома молча подал ей свой платок. Сулейма зло вытерла руки, взяла нож и вилку, покрутила их в руках. Посмотрела, как ест ее жених, и положила приборы на стол.

— Фома! Ты в степи всегда ел вилкой и ножом?

Тот прожевал и кратко ответил:

— Нет.

— Нет, — повторила она. Взяла вилку и стала ковыряться в рыбе. Ела она уже без аппетита.

К нашему столу вразвалочку подошел подвыпивший наемник, человек.

— Крошка! Если эта компания тебя не устраивает, пошли к нам, у нас можно есть руками и пить вино. Или, хочешь, я набью им всем морды.

Мы не успели и глазом моргнуть, как Сулейма вскочила и врезала наемнику кулачком в нос. Удар у эльфарки был поставлен хорошо. Кость звучно хрястнула, и пьяный, пошатываясь, согнулся, ухватившись за сломанный нос. Девушка вытащила одну ногу из-под лавки и добавила ею ему по голове. Наемник упал. После этого она как-то сразу успокоилась. Уселась и стала с аппетитом есть, оставив разборки с друзьями приставалы нам. Четверо крутых, какими они считали себя, парней бросились к нам. Не поворачиваясь, я вытянул аурные щупальца и вытащил у всех энергию. Не добегая трех шагов, те рухнули на грязный пол. Эльфары поднялись и поспешили уйти.