Вторая жизнь майора. Цикл

Сухинин Владимир Александрович

— Сулейма! — строго прикрикнула на нее стоявшая в дверях Ганга. — Фоме рано еще смотреть на твои вещи, вот когда поженитесь, тогда пожалуйста.

Эльфарка огорченно всплеснула руками:

— Да когда это еще будет! Сначала нужно научиться правильно сидеть, потом не есть руками, потом… потом я состарюсь и умру. Вот. — Она беспомощно огляделась, радость угасла, оставив после себя лишь одно видимое всем огорчение. — Учитель, — обратилась она ко мне весьма решительным тоном, — пожените нас с Фомочкой.

Я разинул рот. Свадебный обряд в этом мире у людей был простой. И хотя Фома и Сулейма

людьми не были, но я понял, что им все равно, какой обряд будет совершен. Главное, чтобы их признали мужем и женой. Жених и невеста просили благословения родителей, и те разрешали им быть мужем и женой и напутствовали добрыми словами, чтобы жили дружно, чтобы детки родились. Затем играли свадьбу и одаривали молодоженов. И никаких тебе записей в книге регистрации браков. Никаких очередей.

Я откашлялся, давая себе время обдумать. Значит, меня считают за отца, раз просят разрешения.

— Фома, что скажешь? — обратился я к орку.

— А что, я согласен, — ответил бывший шаман. — Когда вернемся из похода, так и сыграем свадьбу. Только где жить будем?

— В замке жить будете, — встряла Ганга. — Под моим присмотром.

— Ну, в замке так в замке, — не стал спорить Фома.

Он, как настоящий мужчина, больше обращал внимание на стол с едой, чем на вопросы женитьбы. Невеста есть, жить тоже есть где, а деток нарожают.

После завтрака ко мне, постучавшись, в комнату вошла моя невеста. Подошла, обняла и, тесно прижавшись горячим телом, стала целовать. Все эти расы первородных, населяющие Сивиллу, могли выделять тонны феромонов. И Ганга бессовестно этим пользовалась. От запаха ее тела у меня пошла кругом голова. Руки сами потянулись и обняли девушку. Губы нашли ее губы и жадно впились, словно я был умирающим путником в пустыне и приложился к чистому источнику воды. Я пил и пил, дурея и забываясь. За поцелуями Ганга успела спросить:

— Когда мы поженимся?

Этот вопрос вернул меня с неба на землю. Взгляд мой прояснился. Я подсознательно ждал этого и ответил:

— Потерпи, придет время, тогда поженимся.

— Когда оно придет? К моей старости? — Ганга уперлась руками в мою грудь и отстранилась.

— Ганга, когда придет, тогда я тебе об этом скажу.

— А я тебе скажу, — разозлившись, ответила моя невеста, — что Сулейма потому себя так вела, что ты разлучил их с Фомой. Ей учеба в голову не лезла, так она скучала. Потому и бросалась делать глупости, чтобы ты услышал и прислал к ней Фому. Ты… ты знаешь кто? — У нее навернулись слезы. — Я тоже банду создам!

Я не стал слушать, что она в горячке наговорит. Привлек ее к себе и поцеловал.

— Запомни! Я. Тебя. Люблю.

Глава 8

Планета Сивилла. Степь

В Бродомире мы оказались под вечер. Перед закрытием рынка купили лошадей и, провожаемые удивленными взглядами городской стражи, выехали в ночь из городских ворот. Я не стал ждать утра и давать время возможным преследователям собраться. А в том, что за нами будут охотиться, я не сомневался.

Где-то я перешел дорогу графу Мару. А он, по всей видимости, креатура Рока. Тот, как шахматный игрок,

расставил своих людей и нелюдей на значимые позиции и ждет моего хода. Я интуитивно понимал, что Рок анализирует создавшуюся ситуацию через астрал, и, надеюсь, он думает, что так же поступаю я. С его точки зрения было бы глупо не использовать такую возможность. Но там наверху у меня при моих скромных возможностях десять, от силы двадцать вариантов возможных решений, а у него их тысячи. За Худжгархом он может следить, а вот отслеживать Ирридара — это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Проверить свою теорию я не мог, но доверился своему расслоенному сознанию.

Еще доверился Шизе после того, как она точно вычислила точки переноса снежных эльфаров, штурмующих замок. Я иногда задумывался о том штурме и, сколько бы ни раскидывал мозгами, находил только одно разумное объяснение случившемуся: руку к телепорту в мир Беоты приложил Рок. С его стороны это мелкое нарушение вселенских правил для высоких, но оно ему еще вернется бумерангом. Кто сеет ветер, тот пожнет бурю. В этом я не сомневался.

Через пару часов после того, как выехали из Бродомира, мы остановились. Кроме Ганги со мной были Фома с Сулеймой и Гради-ил.

В темноте я создал светящийся шарик. На специальном пергаменте с помощью подсказок Шизы начертал заклинание свитка массового портала. Хоть я и доверял умениям Шизы, но червячок сомнения грыз меня изнутри не переставая.

Закончив работу, я сделал три глубоких вздоха.

— Ну, с Богом, — произнес я, открыл окно портала и скомандовал: — Фома, Гради-ил, вперед.

Следом за ними шагнули я сам, ведя коня под уздцы, и девушки.

К моей радости, мы вышли у города при ставке великого хана. Фома и Гради-ил встречали нас радостными улыбками. Гради-ил удивленно покачал головой:

— А я слышал, что пространственную магию проходят в магистратуре. А оно вона как. Врали, значит.

— Нет, не врали, Гради-ил, это я факультативно изучал с мессиром Луминьяном, — солгал я и ушел от скользкой темы, переведя разговор на другое. — План у нас следующий. Ганга едет в ставку и готовит почву для принятия тайного посольства. Мы отправляемся на постоялый двор и ждем тебя, любовь моя, утром.

Орчанка потянулась ко мне и поцеловала, не смущаясь остальных.

— Только очень жди, — прошептала она.

Вскочила на коня, и постепенно ее фигурка растворилась в ночи. Город ночью был не освещен. В домах горели редкие огни, и только сарай постоялого двора выделялся множественными огоньками в проемах окон.

— Я есть хочу, — промолвила Сулейма.

Я кивнул:

— На постоялом дворе перекусим.

В зале постоялого двора было много разного народа. Стоял чад от кухни и гул разговоров. Он не смолк, даже когда мы вошли, и это было хорошо. Значит, мы не привлекаем внимания. Подумаешь, орк, два снежных эльфара и человек. В зале было несколько снежных эльфаров и даже парочка лесных. Или авантюристы, которых хватает в любом народе, или шпионы, что скорее всего. Они окинули нас равнодушным взглядом и отвернулись. Но сполохи в ауре показали мне, что они встревожились. Незаметно для других, но не для Шизы, они обменялись друг с другом взглядами.