Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Орки увидели меня и снова чему-то обрадовались.
— Гаржик, ты снова демона зажаривать будешь, а потом съешь? — спросил правый стражник.
— Если что, позови, мы тоже отведаем, — попросил левый.
Я недовольно зыркнул на замерших эльфаров и усмехнувшегося Фому.
— Хорошо, если поймаю, то позову. Вы не бродите, — обернулся я к своей свите, — идите спать.
Я вошел в шатер. Там сидела и ждала меня Ганга.
— А ты как здесь оказалась? — Я недоуменно разглядывал орчанку. Та так же недоуменно
— А где же быть твоей невесте, как не в твоем шатре? Меня за тебя здесь уже выдали. Если буду ночевать в другом месте, скажут, Разрушитель прогнал избранницу.
Я стал вспоминать обычаи степняков, но ничего подобного вспомнить не мог. В это время за стенкой шатра раздался громкий шепот.
— Я так и думала, что он людоед. — Голос принадлежал Су.
— Глупости. Если быть точным, то демоноед. — Это был Гради-ил. — Он сожрал демона.
— Не важно. Демоны тоже люди, только с рогами, — не сдавалась Сулейма.
— Хватит говорить всякие глупости, — остановил их перепалку Фома. — Учитель не ест людей и демонов. Единственное, кого он сможет съесть, это лесного эльфара, он зол на них. И первой, кого он слопает, когда поймает, будет Ринада.
— А снежных эльфаров он не ест? — осторожно спросила Су.
— Гаржик ест все! — встрял в разговор один из орков.
Затем шаги стали удаляться. Ганга тоже все это слышала.
— Я думала, что стражники шутят, — задумчиво произнесла она.
— Конечно, шутят, — засмеялся я. — Я тут пытал одного демона, а они заглянули на шум, увидели его. Я и сказал в шутку, что собираюсь его съесть.
— Не съел? — подозрительно спросила Ганга.
— Нет, удрал подлец. Ловкий оказался.
— Тогда я остаюсь, а то мы так редко бываем вместе. — Она сдвинула бровки. — Отвернись, я переоденусь.
— Это еще зачем? — Я сделал вид, что удивился. — Может, я посмотреть хочу, что получил, и оценить.
— Если я при тебе разденусь, ты уже не отмажешься от брачной ночи. Согласен?
Я тут же отреагировал:
— Нет, не согласен. Пока нет. — И живо отвернулся.
Ничего себе, а вдруг детишки пойдут, мальчики, девочки. Что я с ними делать буду? Нет уж, я лучше погодю, тьфу… погожу. Да что такое! В голове не осталось ни одной мысли, а только образ обнаженной Ганги.
— Один баран, два барана, коза, — начал я считать животных.
Сзади меня обняли тонкие, но крепкие ручки, захватили в плен, и трепещущее тело плотно прижалось к моей спине. Я обернулся. Полностью обнаженная Ганга сияла счастливой улыбкой.
— Шиза! Лиан! Малыши! Где вы?! Гады! — Мои призывы остались без ответа. И сам я тонул в объятиях Ганги, как в пучине, а моя решимость погодить вспыхнула от огня Ганги и осыпалась под ногами серым пушистым пеплом.
В шатре Сулейма яростно взбивала подушку из овечьей шерсти. Она кидала злые взгляды на спокойно жующих мужчин, и слова раздражения
— Гангу надо спасать, — заявила она. — И хватит жрать. Вы мужчины или нет? Если вы не расскажете ей, что он людоед, то это сделаю я. — Девушка воинственно сжала кулачки.
— Милорд не людоед, девочка, он нормальный, — отмахнулся Гради-ил. — Спать ложись.
— Я не могу спать, — отрезала эльфарка и, отбросив подушку, села рядом с Фомой. Посмотрела на тарелку с жареным мясом, посыпанным тонко нарезанным луком, и поджала губы, так что они превратились в ниточку.
— Я его боюсь. А вдруг он однажды Фомочку съест? — Она посмотрела на орка, потом на кусок мяса, который исчез у него во рту. — Как представлю это, так страшно становится.
— Учитель орками не питается, Су, — постарался успокоить девушку Фома. — Мы невкусные.
— А демон что, вкусный? — не сдавалась эльфарка и, глубоко вздохнув, протянула руку и взяла кусок мяса с лепешкой. Задумчиво жуя, она слушала разговор мужчин.
— Фома, ты милорда знаешь дольше нас, — сказал Гради-ил. — Как он смог наладить отношения с орками? Они его воспринимают как своего и даже как гаржика.
— Духи говорят, что он послан к оркам, — весьма неопределенно ответил Фома.
— И что это значит? — не отставал Гради-ил.
Фома хмыкнул:
— Не знаю.
— А что ты вообще знаешь про демоноеда? — вклинилась в их разговор Су. — Ты постоянно ему в рот смотришь, как на бога молишься. "Учитель то. Учитель се. Учитель такой…" Тьфу, противно.
Фома приобнял раздраженную эльфарку.
— Учитель любит меня как сына, и отдаст жизнь свою за меня, за Гради-ила, за тебя тоже. Он такой. Если с кем беда, он всегда рядом. Он избранник богов, Су. А слухам и сплетням не верь.
— Тоже мне избранник. Кто это видел?
— Я видел, — спокойно ответил Гради-ил. — Он выкупил меня из рабства и отпустил. Ему сивучи отрубили руки и ноги и выбросили в овраг. Там его я и нашел, истекающего кровью. Хотел добить, да, слава богам, рука не поднялась, у него за три круга все отросло.
— Не может быть, — не поверила Сулейма. — Вы все просто очарованы и околдованы им. Все, я спать ложусь! — Она опять потерзала подушку, вымещая на ней свою злость, и, свернувшись калачиком, закрыла глаза.
Ночь вступила в свои права. Гради-ил и Фома уснули на своих местах. Изредка были слышны переклички часовых. Цикады успокоительно стрекотали в темноте, навевая сны. А из-под полога шатра вылезла маленькая фигурка. Она замерла и осмотрелась. Не заметив ничего тревожного, пригнувшись, метнулась наверх по склону холма. Проскочила легкой тенью между разожженных костров, упала за границей света и переждала проход парных часовых.
— Ты слышал? — спросил один из них второго. — Левая рука вернулся.