Второй шанс. Книга вторая
Шрифт:
— Ты мысли мои читаешь, — эхом отозвался император. — А теперь попробуй вспомнить еще что-либо, что тебе показалось странным, ненормальным, или вызывающим сомнения.
Было то, что мне очень понравилось — после начала занятий с магистром Ильханом, Каенар несколько дней говорить не мог. И меня это устроило и более чем устраивало, но если рассматривать случившееся в контексте заданных императором вопросов
— Позвольте задать вам вопрос, — я откинулась на спинку стула, чтобы иметь больший обзор на его величество. — Когда вы начинали заниматься ораторским
Адаэлрон Мальгалард задумался, словно это действительно было весьма давно, настолько давно, что я вновь задалась невольным вопросом — а сколько лет его величеству?
— Я поздно получил титул наследника короны, — задумчиво произнес монарх, — и обучение ораторскому искусству начиналось с речитативов, поговорок, постановки голоса. Я не припомню всего, Асьен.
Вот как?
— После первого занятия с магистром Ильханом его императорское высочество не мог говорить несколько дней, — напряженно сообщила я.
Мы с его величеством молча и весьма напряженно переглянулись.
— Я идиот! — вынес внезапное суждение о самом себе, правитель Великой Аркалад.
Еще не до конца осознав, в чем же состоял столь фатальный по мнению императора просчет, я позволила себе сделать собственное наблюдение.
— Не так давно, между мной и магистром Ксавьеном произошел весьма неприятный инцидент, в результате коего магистр отыгрался на всей группе подотчетных ему студентов.
Взгляд императора вместе с презрительной усмешкой, был прямым намеком на то, что ему едва ли интересно выслушивать подобное, но я все же продолжила.
— Он увеличил скорость подачи теории в пять раз, и, как вы понимаете, вести записи в подобных обстоятельствах ни для остальных студентов, ни для Каенара не представлялось возможным. Меня же, магистр мстительно отстранил от занятий.
— Мне нужно наказать магистра Ксавьена? — раздраженно перебил император.
— Вам нужно дослушать, — спокойно ответила я.
Его императорское величество молча сложил руки на груди.
— По началу, — продолжила я, — всей группе удалось справиться лишь благодаря совместной работе. Мы организовали всех, поделив на четыре группы, каждая из которых записывала отдельное предложение. После лекции, все собирались в пустой аудитории и комбинировали записи. Так как я по большей части в последнее время была занята при дворе, а Каенар дополнительно занимался с магистром Ильханом, некоторые из студентов предоставляли мне свои конспекты, для того чтобы я могла вести записи кронпринца.
— Неплохо, — признал император.
— Я тоже так думала, — согласилась с его мнением, — но прямо перед вашим приходом, осознала невероятное — способности его императорского высочества кронпринца Каенара гораздо выше способностей его сверстников.
И я расположила оба конспекта перед императором.
В конспекте Жосена четко прослеживалось деление на четыре строки, одна из которых была записана резким быстрым почерком, остальные гораздо более спокойным и четким. Но вот с конспектами Каенара все было иначе.
Первая, вторая, третья, четвертая,
— Асьен, что ты пытаешься мне сказать? — продолжая рассматривать четкий уверенный почерк сына, тихо спросил император.
— Что Каенар справляется. Даже с подобной неимоверной нагрузкой, он все же справляется. И я поняла это только что. И если вы настаиваете на том, чтобы я размышляла вслух, то буду откровенна — я в растерянности.
Взяв тетрадь сына, Адаэлрон Мальгалард вновь пролистал все страницы, становясь все задумчивее.
— Что мне делать с Ильханом? — менее всего ожидала, что его величество начнет советоваться со мной.
К сожалению, для императора в этом вопросе я была весьма заинтересованным лицом, и заинтересована я была в том, чтобы Каенар и далее был занят настолько, что в нашей квартире у него хватало сил лишь на то, чтобы добрести до спальни и рухнуть в постель. Это избавляло меня от столь многого, но с другой стороны — я не могла позволить себе быть настолько эгоистичной.
И мне пришлось признать: — Насколько бы ни был одарен кронпринц, насколько бы ни был силен, и как бы старательно я не подбирала стимулирующее и укрепляющее питание для его императорского высочества, подобная нагрузка в течение длительного времени неизменно приведет к катастрофе.
Ну вот, сказала. И сделала себе же хуже, и отлично понимаю это.
К счастью на мне была маска, а истинных моих мотивов никто не знал, включая императора. Более того, император, похоже, начал мне доверять.
— Я не могу раскрыть свои подозрения в отношении магистра Ильхана, — задумчиво произнес монарх, возвращая мне тетрадь Каенара. — Магистр действует в интересах Эльтериана, но никогда не предпринимал никаких действий против меня, и, наказав его, я потеряю множество своих ближайших сторонников, убежденных в его преданности. К тому же, отстранение этого блестящего ученого от подготовки наследного принца, может породить различные толки и двусмысленности, что пошатнет положение Каенара. Так что мне делать?
Почему думать об этом должна именно я?
Но, враг моего врага мой друг, таким образом я всегда буду на стороне бывшего герцога Риддана. А что касается текущей ситуации кажется, я нашла выход.
— Лорд Аскеа, сообщил о желании королевства Хараган видеть на переговорах именно его императорское высочество. Двадцать первое число текущего месяца, осталось семь дней. Полагаю, было бы весьма разумно освободить кронпринца от всех занятий, позволив ему сосредоточиться на подготовке к переговорам. Магистр Ильхан не является специалистом ни в культуре, ни в протоколе, ни даже в языках Нижнего мира. Это будет идеальным обоснованием временного прекращения занятий кронпринца с лучшим ученым империи Аркалад.