Вторжение. Том 1
Шрифт:
— Хорошо, — ответил я, но сделав шаг, положил руку на его здоровое плечо и развернул к себе. — Но не называй её больше так. У девочки есть имя — Аки.
Комната Сэнго оказалась довольно просторной, что неудивительно. Внутри были мы втроём: я, он и Аки. Только что вышла пара лекарей, которые всё же смазали парня выжимкой из гебая. Глава клана стоически вытерпел это издевательство, ведь я видел, как краснеет кожа возле ран, и понимал, насколько сильно эта хрень должна обжигать.
— Теперь твоя очередь, Аки, — спокойно
— Хорошо, — девочка подошла ближе и присела рядом с Сэнго. — Простите, господин, но вам придётся потерпеть.
— Что ты можешь сделать такого, чего не смогли…
Но не успел он посмеяться и показать свою «мужественность», как Аки протянула над ним руки. С кончиков её пальцев заструился мягкий зелёный свет, потянувшийся к ранам. И стоило ему коснуться тела Сэнго, как тот не удержался и закричал от боли.
М-да, вот тебе и героизм.
Лечение продлилось не более десяти минут, после чего уставшая Аки встала и шатающейся походкой отошла от Сэнго.
— Больше не получится, — извиняющимся тоном произнесла она. — Простите, Ито-сан, но раны слишком глубоки, а я…
— Не надо извиняться, — улыбнулся, глядя ей в лицо. — Ты и так многое сделала для нас за эту поездку. Возможно, когда вернёшься к Рангику, она будет приятно удивлена твоим усиленным способностям.
Девочка выдавила улыбку. Всё же она ещё чувствовала себя скованно рядом со мной. Но, как сказала её наставница, время лечит. Надеюсь, когда-нибудь Аки меня всё же простит.
— Я могу идти? — спросила девочка.
— Конечно, — я открыл ей дверь и выпустил на улицу.
Она довольно вздохнула и направилась к домику, где были дети. Я же, прикрыв комнату, вернулся к Сэнго и присел рядом.
— И как оно? — спросил у парня.
— Что именно? — процедил тот, скрипя зубами.
— Отвечать за ошибки отца.
— Пошёл ты, — огрызнулся он и бросил на меня хмурый взгляд. — Думаешь, мне приятно осознавать, что мой отец был такой мразью? Всё, чему он меня воспитывал, все слова о чести клана, о достоинстве каждого вана, оказалось ложью. Он стал одним из тех, кого сам учил презирать. И нет ничего странного, что в его память не было торжественных похорон. Мы сожгли его тело в кругу семьи, а пепел развеяли по ветру — это всё, чего он был достоин.
— Хоть что-то, — пробормотал я.
— Да что ты понимаешь? — хмыкнул тот. — Легко говорить, когда о своих родителях ничего и не знаешь.
Вот теперь я недобро на него покосился, отчего вызвал на лице Сэнго ехидную улыбу.
— Да брось, Тсукико, всем нам давно известно, что ты приёмыш. Чего хмуришься?
— Не об этом я хотел с тобой поговорить.
— И о чём же?
— Нападения монстров становятся всё чаще. Даже у себя дома я такого не замечал. У вас же твари зашевелились после смерти Изао, — при этих словах Сэнго вновь поморщился, но промолчал, а я продолжил: — Ты ведь понимаешь, что мне придётся задержаться на ваших землях ещё какое-то время. Путь к острогам неблизкий и…
— Я поеду с вами, —
— Неужто ты о нём заботишься? — усмехнулся в ответ.
— О народе? — переспросил парень. — Конечно. Или ты думал, что мы бездушные твари, наподобие ицумадэн? Нет, мы стали правителями непросто так. Народ выбрал наш клан, и теперь на нас лежит большая ответственность.
— Какие мудрые речи от того, кто любит ребячиться.
— Кто бы говорил, — отмахнулся парень и скривился от резкой боли. — Чёрт, Тсукико, твоя девка… Аки, точно мне помогла?
— Она спасла от ран Рико, значит, и тебя вытащит.
— Кстати, насчёт этого, — вздохнул Сэнго и, собравшись с духом, заговорил более почтительным тоном: — Ито-сан, вы спасли мне жизнь. Теперь я в неоплатном долгу…
— Передо мной, знаю, знаю, — с лёгкой улыбкой ответил я. — Единственное, что мне от тебя требуется, как от главы соседнего клана, так это мир. Поместье я и так выиграл в честном поединке и всех подданных тоже.
— Меч не поднимался, — воспротивился парень, но сделал это с усмешкой, понимая, что звучит глупо.
— Потому что ты стал его недостоин. Если в начале поединка магия не решила насколько ты хороший ван, то под конец всё встало на свои места.
— Бред, — огрызнулся он. — Я не плохой ван, просто…
— Что?
— Просто в тот момент я вспомнил смерть отца и того, кто в ней виновен, — покосился на меня и устало вздохнул. — Разумом я понимаю, насколько он был отвратным, но сердцу не прикажешь, Тсукико. Прости, но тебе не понять, ведь он родной отец. Тот, кто помогал мне всё жизнь. Сделал из меня настоящего мужчину. И пусть он предал все идеалы, о которых говорил, но в памяти осталось ещё много светлых моментов, связанных с ним.
Я склонил голову. Как ни крути, но он прав.
— Прости, Сэнго, — тихо произнёс я. — Мне бы очень хотелось, чтобы всё закончилось миром. Чтобы Изао, Дэйсьюк и… Эми остались живы.
— Хочешь мира, готовься к войне, — пробормотал Сэнго. — Я не знаю, что натворил мой отец, но завтра надо будет отправляться в путь.
— Ты успеешь прийти в себя?
— Если Аки постарается, то да.
— Не тронь её, девочка и так работает с детьми, ей нелегко.
— А она симпатичная.
— Вряд ли она согласится остаться с тобой и стать твоей второй женой. Тем более она ещё мала.
— В наших краях именно в этом возрасте выдают замуж.
— Сэнго, — я нахмурил брови. — Ты понимаешь, о чём я.
— Ладно, ладно, — взмахнул рукой тот. — Как скажешь, твоих подчинённых я не трогаю.
— Благодарю.
Я слегка поклонился и поднялся с места. Но перед уходом вспомнил ещё одну вещь, о которой хотел поговорить.
— Кстати, что насчёт торговли?
— В каком смысле?
— Мост, соединяющий наши земли, слишком мал, да и опасен, как выяснилось. Дороги просто отвратны, я удивлён, что вы вообще смогли провести к нам свою армию.