Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
— Встретиться с императором не так просто даже для сотрудника внутренней службы безопасности. — Господин Сорвен цокнул языком и покачал головой. — Не уверен, что мне это удастся.
— О, поверьте, стоит упомянуть, что в дело замешан я, и что возможна утечка в прессу важной информации, и вы очень быстро окажетесь на аудиенции. Тем более информация действительно важная. — Хантли кивнул на конверт, предлагая ознакомиться с сутью вопроса.
СМБшник достал письмо, пробежал глазами по тексту и нахмурился.
— Изложенному тут можно верить?
— Абсолютно. На медальоне записано
— Это меняет дело. Спасибо за сведения. Я постараюсь смягчить позицию императора в отношении вас.
— Не утруждайтесь. Просто донесите информацию. Нельзя допустить, чтобы произошёл государственный переворот.
Господин Сорвен встал, кивнул на прощание и молча вышел. Пока дверь не захлопнулась, Хантли слышал, как тот отдаёт приказы. А потом замок щёлкнул, отрезая от шума и суеты отделения СМБ. Оставалось только ждать.
Эрнет достал блокнот, открыл на пустой странице и принялся рисовать ту, которая постоянно была в мыслях и сердце. И образ которой требовал выраженным на бумаге, раз уж больше не будет возможности рассказать о своих чувствах лично.
Прошло три дня. Хантли перевели в императорскую тюрьму, свободные страницы в блокноте закончились, а кроме этого ничего не поменялось. К нему, конечно, заходили, задавали уточняющие вопросы, дважды обыскивали, допрашивали на наличия дубликата записи, и где она может находиться. Но ничего не говорили о том, что происходит. Приходилось строить собственные теории.
Императорский приём должен был состояться вчера. И, судя по всему, состоялся. Если бы план старшего Бранса удался, то Эрнета уже забрали бы из камеры. И вовсе не для того, чтобы задать парочку стандартных вопросов, как недавно сделал младший сотрудник СМБ. Доказывало ли это то, что всё в порядке? Скорее да, чем нет. Хотя у новой власти могли возникнуть дела поважнее, поэтому они задержались с визитом.
Но по лёгкому возбуждению с нотками радости, царящему за пределами камер, можно было сделать ещё один вывод: заговорщиков схватили и обезвредили. Если бы власть сменилась, то во взгляде следователей и охранников не мелькало бы торжество. Что ж за страну можно было не беспокоиться. Ещё бы знать, что с Вероникой и Виктором. Но об этом Хантли никто не спешил сообщать.
Прошло ещё три дня. Закончились страницы во втором блокноте, который дал один из стражников, приносящих еду. С каждого разворота смотрела Амелия. Улыбающаяся, грустная, с лукавым огоньком в глазах, хмурая, разозлённая, восторженно глядящая вдаль. Со стаканчиком кофе, с коббаррой, с картами или камушками в руках. Сидящая за столом на собственной кухне, идущая по Книжной улице, болтающая с Вероникой, ругающаяся с мэром, стреляющая из лука на ярмарке, подбрасывающая монетку, чтобы пройти устроенное ей испытание. И ещё десятки Амелий, каждая из которых была по-своему прекрасна. А внутри теснилась ещё сотня новых образов. Вот только рисовать больше было негде.
Ключ в замке повернулся тогда, когда Хантли рассматривал скучную белую стену и подумывал о том, не нарисовать ли портрет и на ней. Но обстоятельства распорядились иначе, и стена так и осталась скучной и пустой.
Эрнет медленно закрыл блокнот и повернулся
— Собирайтесь. Вас ждёт аудиенция у императора. — СМБшник протянул одежду и вышел, давая возможность сменить тюремный наряд на привычные вещи. Возможности пользоваться бытовыми заклинаниями больше не было, и пришлось смириться, что рубашка осталась измятой, да и брюки с жилетом выглядели не так опрятно, как обычно. Интересно, что на это сказала бы Амелия?
Мысли о любимой пришлось засунуть подальше. Хантли взял блокнот, вложил в него самопишущее перо и вышел. Других личных вещей ему не оставили.
По коридору шли молча до тех пор, пока не оказались на выходе. Заспанный, но отчего-то радостный охранник отдал часы, портмоне и всё остальное, этим убедив Хантли в том, что сюда возвращаться не придётся. Но вот где закончится его путь?
На запястьях защёлкнулись наручники. Самые простые, но означающие, что это перемещение заключённого, а не освобождение. Стало быть, после аудиенции его ждёт… казнь?
Ни о чём расспрашивать господина Сорвена Эрнет не стал. СМБшник был при исполнении, и не хотелось ставить его перед необходимостью нарушить протокол. Да и какой смысл торопиться судьбу? Скоро он и сам всё узнает.
В закрытой карете, кроме них с Сорвеном, оказалось ещё двое. Можно было собой гордиться — не каждому преступнику доставалось в сопровождение три мага высшей категории. Во всяком случае, об этом говорили нашивки на форменных мундирах. А ещё это говорило о том, как сильно он — лорд Эрнет Хантли — достал императора. Словно ноющий зуб, не дающий спокойно жить. Эта мысль вызвала неуместный смешок, а маги настороженно переглянулись.
— Всё в порядке? — спросил тот, что сидел напротив, рядом с господином Сорвеном.
— Да. Прошу прощения. — Эрнет закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же возник образ Амелии, и думать о ней было гораздо приятнее, чем о том, что ему предстояло.
Экипаж остановился в тот момент, когда Эрнет в своих воспоминаниях дошёл до ночной ловли монстра в доме на Книжной 32, заставляя сожалеть, что они так быстро доехали. А потом ещё раз пожалеть, что узкие дворцовые коридоры, предназначенные для слуг, тоже закончились быстрее, чем того хотелось бы. Хантли даже не заметил, как дошёл до небольшой двери, возле которой господин Сорвен снял с него наручники и кивнул, показывая, что пора заходить.
Это оказался малый приёмный зал. Внутри воль стен выстроилось целых пять магов и шесть стражников. По-мальчишечьи захотелось выкинуть какую-нибудь глупость в стиле Джейка, но Хантли подавил это желание. Только едва заметно улыбнулся.
Когда-то Эрнет был здесь на ежегодном неофициальном представлении наследников родов. Задолго до смерти родителей. Тогда, когда у него была семья и блестящее будущее.
Почему император выбрал для аудиенции именно это помещение? Разговор про Элеонору и Филиппа проходил в каком-то полупустом кабинете, явно никем не используемом по назначению. Что изменилось на этот раз?