Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Хантли потёр запястья — казалось, что наручники ещё сковывают руки, и растирая кожу, он попытался избавиться от этого ощущения. Неплохо было бы ещё и ошейник снять, но о таком не стоило и мечтать. Хотя, возможно, уже сегодня Эрнет избавится не только от ошейника, но и от головы.
— Его Императорское Величество, — громко объявил герольд.
В распахнутую в противоположной стене дверь вошёл высокий мужчина в простом тёмном камзоле, поднялся на возвышение и сел в большое красное кресло, установленное тут вместо трона. Недовольно посмотрел на собравшихся и махнул
— Кто командир ячейки?
Вперёд выступил господин Сорвен и поклонился.
— Ведите протокол. Информация о заговоре всё ещё секретная, хотя утечка уже произошла.
— Как прикажете, ваше величество. — СМБшник подошёл к конторке, на которой лежала бумага и перья, и что-то начал писать.
Взгляд императора упёрся в Хантли, глаза сузились, а на скулах заходили желваки.
— Явился?
Седины в волосах и бороде правителя прибавилось с их прошлой встречи, а настроение, похоже, стало заметно хуже. Возможно, и то и другое произошло за последние дни. Ничего хорошего от этого разговора ждать не стоило.
— Как приказывали, ваше величество. — Хантли поклонился.
— Скажи-ка мне, есть ли хоть одна причина, по которой я должен тебя пощадить? Хотя бы одна?
— Вам виднее. — Эрнет снова поклонился. — Все обстоятельства вам известны. Мои слова никак не изменят факты.
— Почему ты всё время такой?! — Император рявкнул и стукнул кулаком по подлокотнику. Охранники схватились за мечи, а маги активировали заклинания, готовые устранить неугодного в любой момент. — Невыносимый!
— Прошу прощения, если расстроил. Это не входило в мои планы, — ровно ответил Хантли, хотя сердце в груди стучало быстрее обычного, а в горле пересохло.
— Ты издеваешься? — Император даже привстал, но тут же сел обратно. Охранники обнажили мечи. Ярче вспыхнули заклинания. — Почему мне всё время кажется, что ты надо мной издеваешься, паршивец?!
— Не имею такой привычки, ваше величество.
— Почему не оправдываешься? Не говоришь, что помог предотвратить переворот? Почему не просишь о помиловании? Ты же понимаешь, что за нарушение запрета я должен тебя казнить?
Лицо императора покраснело от злости, но это не пугало. Наверное, потому, что Эрнет и так уже распрощался с жизнью. И то, что его убьют чуть раньше, чем ожидалось, ничего не меняло. Зато вызывало чувство досады. Ведь в какой-то момент он поверил, что всё может закончиться хорошо. Что ему повезёт. Вот только… ему никогда не везло. Результат приносила только голая логика и расчёт.
В прошлый раз у Хантли был рычаг давления на правителя, и всем было очевидно, что сохранить жизнь невыносимому журналисту выгоднее, чем убить. В этот раз такого пункта в плане предусмотрено не было. Попросту не хватило времени. Так стоило ли удивляться, что опять не повезло? Но почему же от этого было так досадно?
В повисшей тишине, под пронизывающим взглядом императора он уточнил, хотя понимал, что это снова вызовет бурю негодования. Но оправдываться в своих действиях Хантли не видел смысла. Он нарушил запрет и
— Вы хотите, чтобы я озвучил известные нам обоим факты?
— Нет, ты точно издеваешься! — Император снова ударил кулаком по подлокотнику. Оставалось надеяться, что во дворец поставляют достаточно прочную мебель, иначе она рисковала не дожить до конца аудиенции. Возможно, вместе с Хантли. — Да, я хочу, чтобы ты их озвучил!
— Я нарушил запрет и приехал в Брейвиль. Намеренно. По делам, суть которых не хочу оглашать. И этим, безусловно, заслужил ваше недовольство и готов понести наказание.
Эрнет мог поклясться, что у императора дёрнулся глаз.
— Находясь здесь, я помог Веронике Нэвис попасть в дом Брансов, а позже получил от неё запись признания в причастности Леофика к планируемому перевороту и постарался донести эту информацию до вашего величества самым эффективным, на мой взгляд, способом.
— Эффективным способом… — Император медленно произнёс эти слова, словно пробуя их на вкус. — Напомнив всем, в какую знатную лужу посадил меня в прошлый раз? И заодно показав всем, что плевать хотел на мои приказы? Теперь я просто обязан тебя казнить, чтобы заткнуть самых говорливых и показать, что я тут император, а не хвост собачий, и что не потерял власть. Особенно в свете того, что я едва не потерял власть.
Правитель отвернулся, коротко побарабанил пальцами по подлокотнику и продолжил:
— Не могу сказать, что мысль тебя казнить такая уж неприятная. Скорее наоборот. Но при этом, казнив тебя, я как будто буду следовать твоему плану. И это бесит! Я не понимаю, что ты делаешь и зачем ты это делаешь. Но точно уверен, что полоскание моего имени в скандале с казнью Филиппа Хеммерли — это отвратительный способ донесения информации.
Император повернулся, в глазах полыхала неприкрытая ярость.
— Но он сработал. Вы быстро узнали о заговоре, потому что разозлись на меня, а большинство людей сейчас заняты тем, что вспоминают старые дела, а не сплетничают о едва не произошедшем перевороте.
— Кто ещё знает? Это ты передал информацию о Леофике в газеты?
— Нет, ваше величество. Я не заинтересован в том, чтобы дело получило широкую огласку. Думаю, никто не заинтересован. Это может привести к народным волнениям.
— Прекрати издеваться! — Подлокотник жалобно скрипнул, когда император с силой сжал его. — В прошлый раз подробности дела, которое не надо было оглашать, ты растрепал на всю страну! И чуть не вызвал этим народные волнения!
— Наши позиции по этому вопросу всё ещё кардинально отличаются. — Эрнет прямо посмотрел на правителя. — Но это не значит, что наши мнения не могут совпасть сейчас.
— Виктор Бранс просил за тебя. И до этой встречи я был склонен удовлетворить его просьбу, но сейчас вспомнил, насколько ты упёртый, наглый и вечно лезущий не в своё дело. Невыносимый! Как заноза в заднице. Не вижу причин, почему бы не избавиться от тебя раз и навсегда. Похоронить вместе с принципами, которые ты не можешь засунуть куда подальше и всё время суёшь мне под нос!