Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
— Кажется, вам сегодня стоит отдохнуть дома, — вместо приветствия сказал Эрнет, когда я открыла дверь на стук. И только общая усталость не дала мне ощутить болезненный укол в сердце от вида журналиста на моём пороге. Усталость и равнодушие, сквозь которые изредка пробивались другие чувства.
— Похоже, вчера информации оказалось слишком много, теперь надо дать ей усвоится, а не перегружать себя дополнительно.
— Ничего подобного, — возразила я, хотя была согласна с озвученными выводами, но горячечное желание завершить это дело подгоняло вперёд. И вообще, почему Хантли сразу решил, что я мне надо отдохнуть? У
— Я не говорил такого, Амелия, — возразил Эрнет. — Вы всегда чудесно выглядите, просто сегодня чуть более усталой, чем обычно.
Я смутилась под его внимательным взглядом. Вот зачем он так смотрит? Вчера же всё выяснили по поводу его отношения ко мне.
— Я знаю, как бывает сложно уложить в голове множество сведений, особенно когда они по нескольким разным темам.
Наверное, он был прав. Нет — он точно был прав. Но признавать это я не собиралась. Хотя сон, где всё смешалось в одну кучу, только подтверждал слова журналиста. Количество данных, обрушившихся на меня по поводу Сандры, Лерайлии, Девеника, Виктора-Винсента и сестры самого Хантли не оставляли возможностей осмыслить всё по отдельности, создавая в голове какую-то кашу из фактов, хотя всё это и отошло на второй план на фоне личной трагедии. И именно она заставляла продолжать упрямиться и возражать, даже когда в этом не было большого смысла.
— Я хочу уже, наконец, узнать, что же там за часть с предсказаниями, которую вы так упорно скрываете.
— Любопытство и упрямство вас погубят, Амелия. — Эрнет говорил строго, но смотрел с нежностью. Вот зачем он опять? — И я этого не скрываю, просто хочу, чтобы вы составили собственное представление.
— Уж кто бы пенял на упрямство, но только не вы. Давайте уже пойдём?
Хантли кивнул и пропустил меня на улицу. Замок на двери щёлкнул, и едва слышно загудели охранные артефакты, включая защиту дома. Этот звук дарил необъяснимое спокойствие и уверенность в безопасности. И слегка улучшил моё настроение.
— Предлагаю сначала зайти к госпоже Нэвис за кофе, иначе вам будет в разы труднее сосредоточиться.
Я вздохнула. Искать информацию вообще не хотелось. Точнее хотелось, но организм всячески этому сопротивлялся, и с подобной реакцией я сталкивалась первый раз. Мысли то и дело перескакивали на другие темы, все эти листания газетных страниц, попытки догадаться, куда смотреть, и какие связи есть между событиями, и есть ли вообще эти связи или там только одни мои домыслы, вгоняли в тоску. А может, я просто боялась раскрыть эту тайну, потому что за этим последует расставание? Хотя оно и так будет, а раскрытие последнего секрета — лишь праздное любопытство, не более того.
Я посмотрела на небо и зажмурилась от лучей ласкового солнца. Больше всего хотелось гулять по утренней прохладе, идти вперёд, сворачивая в случайных местах, сидеть в маленьких скверах, останавливаться у витрин магазинчиков, подняться на прибрежный холм, где располагался самый богатый район Рейвенхилла, смотреть с высоты на волны, накатывающие на берег. Но мне надо было в архив.
Подруга стояла за прилавком и мечтательно улыбалась. Увидев меня, встрепенулась и хотела что-то сказать, но смутилась, заметив Эрнета. Я тоже неловко улыбнулась, вместо того, чтобы воскликнуть: «Я знаю, кто твой „хмырь“ на
— А вы точно разберётесь с… сами знаете кем? — тихо спросила я, понимая, что совсем оборвать общение с журналистом не получится. Как минимум до момента раскрытия секрета Виктора Бранса.
— Насколько это возможно, — также тихо ответил он. — Но не обещаю, что это произойдёт в ближайшие дни.
Не то, чтобы я расстроилась… Хотя, конечно, расстроилась! И оттого, что придётся терпеть тянущую боль в груди, и оттого, что секрет разом стал больше и давить начал сильнее. Вдруг это действительно значимая информация, которая повернёт судьбу Ники и Винсента? А вдруг испортит?
Я замерла, вспоминая, что было в гаданиях, но, кажется, всё уже так перепуталось, что предыдущие варианты их будущего сильно устарели. Ладно, обещала подождать, значит, подожду. Решать, что делать с полученными сведениями, без одобрения Ошура было сложно и страшно. При гадании я видела, какие слова поспособствуют счастью клиента, а какие помешают, а сейчас приходилось брать ответственность на себя и действовать с закрытыми глазами. Как трудно быть человеком без дара!
— Идёшь сегодня на ярмарку? — спросила Ника, вернувшись с двумя стаканчиками. — Думаю, там будет весело. В деревне, где мы жили с бабушкой, ярмарку ждали весь год. Я даже дни в календаре зачёркивала, как будто это могло её приблизить.
— Что за ярмарка? — удивилась я.
Я обожала ярмарки — в Фаренли это было целым событием. Запускали карусели, весь год стоящие под тентами, проводили лотереи и розыгрыши, можно было посостязаться в силе и ловкости, пении, рисовании и других талантах, а вечером обязательно были танцы. Мастера со всех ближайших городов привозили товары, приглашённые повара готовили вкуснейшую еду, которую можно было есть прямо на улице за вытащенными из домов столами. Маги-иллюзионисты прибывали из Иртейна и устраивали потрясающие ночные представления. В общем, это было волшебно и изумительно, но я сомневалась, что ярмарки в Рейвенхилле похожи на те, что я видела в родном городе.
Во-первых, тут было гораздо больше развлечений: сходить в театр, оперу, цирк, на аттракционы, посетить ресторан и кофейню не было проблемой, а рынки и магазинчики с товарами из любой страны мира работали чуть ли не круглосуточно. Во-вторых, я плохо себе представляла, что можно от души веселиться среди совершенно незнакомого народа. И всё же на ярмарку захотелось моментально и гораздо сильнее, чем в архив.
— Ежегодная летняя, — коротко объяснил Хантли. — В начале октября будет осенняя, а следующая только весной.
— А ты пойдёшь?
Ника кивнула, и я уже хотела напроситься с ней, но она покраснела и добавила:
— Мы вместе с Винсом…
О, у них, получается, свидание! Я подмигнула Нике, и она покраснела ещё сильнее, но улыбалась до ушей.
— Тогда мы пойдём. Нам пора в… архив. — Снова тяжёлый вздох. Кажется, ни одно слово в мире раньше не вызывало у меня столько вздохов. Какая-то магия, не иначе. Или аллергия.
— Хорошего дня, — вежливо улыбнулась Ника и снова уплыла в розовые грёзы. Во всяком случае её взгляд стал до того мечтательным, что я вздохнула ещё раз, а потом собрала последнюю волю в кулак и последовала за Эрнетом на улицу.