Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Соколов Никита

На этом же совещании была официально принята и новая такти­ка — «революционное действие посредством военной силы» (военная революция). Согласно идее Пестеля, русская революция должна на­чаться в Петербурге «яко средоточии всех властей и правлений». За­дачей же тех членов тайного общества, которые служили вне столиц, было, по его собственным словам, «признание, поддержание и содей­ствие Петербургу». В тактические планы южных заговорщиков было официально включено и цареубийство.

Думы южные и думы северные

Следующим шагом стало образование в 1823 г. Северного общества (самоназвание — «Союз убежденных и присоединенных») и создание двух основных декабристских документов — «Русской правды» Песте­ля и «Конституции» Никиты Муравьева. Как вспоминал

Басаргин, «Южная и Северная думы приняли два различных направления: пер­вая положила себе целью демократический переворот, вторая — мо­нархически-конституционный. Несмотря на это разногласие целей и средств, обе думы, не действующие совокупно, не прекращали сноше­ний между собою. Двигателем по Южной думе был Павел Пестель, по Северной — Никита Муравьев».

Следует отметить, что оба эти проекта, как и большинство других теоретических разработок декабристов, имеют очень много общих черт: ликвидацию самодержавия и введение в России представитель­ного правления (в виде республики или конституционной монархии), отмену крепостного права, упразднение дворянства. И это не случай­но. При всех личных и идейных разногласиях, при всех колебаниях и сомнениях члены тайных обществ были едины в одном: будущая Рос­сия должна быть государством бессословным, построенным на нача­лах всеобщего юридического равенства и всеобщих равных возмож­ностей. «В отношении дворянства вопрос о реформе ставится так: что лучше — быть свободным вместе со всеми или быть привилегирован­ным рабом при неограниченной и бесконтрольной власти?.. Истинное благородство — это свобода; его получают только вместе с равен­ством — равенством благородства, а не низости, равенством, облагора­живающим всех», — утверждал Николай Тургенев. Судя по «Русской правде» и «Конституции», авторы обоих этих проектов были с Тургене­вым вполне солидарны.

Однако различий в проектах Пестеля и Муравьева тоже было нема­ло. Различия эти носят теоретический характер и объясняются в основ­ном стремлением их авторов создать альтернативу друг другу в плане ор­ганизационно-тактическом и личном. В рамках обрисованной выше об­щей программы ряд конкретных целей и способов их достижешвд лидбры Северного и Южного обществ представляли себе по-разному. Разногласия относились к вопросам о земле, политических правах граж­дан и форме правления, федеративному или унитарному строю будущей России, а также способам осуществлешш своих революционных планов.

В первом варианте конституции Муравьева развивался принцип безземельного освобождения крестьян («земли помещиков остаются за ними»). Предусматривалось даже возмещение убытков, причинен­ных переселением крестьян в другие места. В последнем, третьем ва­рианте (написанном уже в крепости по требованию следователей) ут­верждалось иное: «Помещичьи крестьяне получают в свою собствен­ность дворы, в которых они живут, скот и земледельческие орудия, в оных находящиеся, и по две десятины земли на каждый двор, для оседлости их». У Муравьева политические права обусловлены высо­ким имущественным цензом, тем более высоким, чем о более высоких государственных должностях идет речь (от 500 рублей до 60 тысяч).

На совещании 1820 г. Муравьев был согласен с Пестелем в требо­вании республики. Однако в 1821 г. он — не в последнюю очередь под влиянием отрицательного отношения к тактике и личности лидера южан — уже сторонник монархии, основанной на разделении влас­тей. Законодательную власть, по конституции Муравьева, осуществляет Народное вече, состоящее из Верховной Думы и Палаты на­родных представителей.

Верховная исполнительная власть принадлежит императору (он «есть верховный чиновник российского правительства»), но при этом монарх не имеет права объявлять войну и заключать мир. При вступ­лении в правление он приносит присягу Народному вечу — клятву верности сохранять и защищать конституцию России. Права импера­тора довольно обширны (назначение министров, чиновников, послов, право отлагательного вето, право верховного командования войсками и др.), но его деятельность и деятельность чиновников исполнитель­ной власти подлежат контролю и оценке Народным вечем. Исполни­тельную власть осуществляет «державный правитель», избранный Народным вечем и утвержденный императором. Верховная Дума (в составе Народного веча) избирается собраниями держав,

т. е. адми­нистративных единиц. Высшим органом судебной власти является «Верховное судилище». Предусматривалось создание системы судов (областные, уездные заседания) с участием присяжных. Судьи, по мысли Муравьева, должны быть выборными.

Конституция была монархической, но в крайнем (ас учетом рос­сийской политической практики весьма вероятном) случае Муравьев предполагал введение республики. Как он говорил на следствии, «ес­ли бы императорская фамилия не приняла конституции, то как край­нее средство я предполагал изгнание оной и предложение республика­нского правления».

Необходимость же монархии для России он обосновывал выска­занным еще в «Наказе» Екатерины II аргументом — обширностью тер­ритории страны, требующей значительной силы власти. При этом Му­равьев высказывал опасение, что сила власти может прийти в столк­новение с началами свободы. И для этого необходим повышенный контроль представительных учреждений за действиями администра­ции. «Всякий чиновник исполнительной власти отвечает за каждое свое действие, никто не может оправдываться полученным приказа­нием... и всякий исполнитель противозаконного веления будет нака­зан так, как и подписавший веление. Император не подлежит сужде­нию (если же сам император лично учинит какое-либо преступление, за которое никто другой не подлежит ответственности, то сие припи­сывается нравственному недугу Народным вечем, которое, в таком случае, учреждает регентство посредством особого закона)».

Если в столице (по первому проекту ею должен был стать Нижний Новгород, по второму — Москва) деятельность императора и чинов­ников контролирует Народное вече, то в обширной стране трудно обеспечить законность действий чиновников, отдаленных от столицы, без дополнительных гарантий.

Этим обстоятельством Муравьев в значительной степени объясня­ет федеративный характер будущего российского государства: «Феде­ральное или Союзное правление одно разрешило сию задачу, удовлет­ворило всем условиям и согласило величие народа и свободу граждан». Муравьев был большим поклонником федеративного устройства Северо-Американских Соединенных Штатов и внимательно штудировал как федеральную американскую конституцию, так и конституции всех 23 штатов. Будущая Россия мыслилась им как федерация, состо­ящая из 15 держав и областей (в третьем проекте), образованных по территориальному принципу (Балтийская, Заволжская, Западная, Черноморская, Ленская и др.). В каждой из держав предусматрива­лось двухпалатное законодательное собрание (Державная дума и па­лата выборных). Державы делились на уезды во главе с выборными начальниками — тысяцкими.

При этом понимание Муравьевым федерализма, как справедливо заметил его биограф Н.М. Дружинин, было довольно специфическим: в столице Народное Вече под контролем императора издает общегосу­дарственные постановления, а в державах и областях действуют обла­стные собрания, которым предоставлены «частные расположения, ка­сающиеся до областей». Такая интерпретация федерализма очень да­лека от североамериканского права, утверждавшего первоначальную власть каждого отдельного штата и не признававшего исключительно­го суверенитета за союзными органами. Произошло это потому, что Муравьев видел в федеративном правлении только противовес бюрок­ратическому централизму, для чего вполне достаточно расчленения го­сударственной территории на полуавтономные области.

В отношении тактики Муравьев полагал, что военная революция произойдет в столицах и других частях страны, где имеются вооружен­ные силы, руководимые офицерами — участниками тайных обществ. «Силою оружия», как лаконично ответил он на вопрос следственной комиссии, Сенат будет принужден к опубликованию Манифеста об от­мене крепостного права, о равенстве всех перед законом, о свободе пе­чати и т. д. Предполагалось избрание выборных «представителей народных», которые «учредят на будущее порядок правления и государ­ственное законоположение». Одновременно в тех частях России, где одержат успех войска, руководимые тайными обществами, упраздня­ется крепостное право («раб, прикоснувшийся земли Русской, стано­вится свободным») и военные поселения, вводятся представительные учреждения, свободы печати, слова и совести. Движение войск на сто­лицы прекращается с упразднением прежнего правления.