Выбор
Шрифт:
— Как в сказке о Финисте Ясном Соколе.
Боярин ту сказку уж сто лет как забыл, но головой тоже закивал прилежно.
— Именно. Напоишь ты его, заклятье и спадет, женится на тебе Федя, и всем хорошо будет.
— Да, боярин.
— Точно, не боишься ты греха?
— Да какой же грех тут, боярин? Человека от колдовства злобного избавить?
— Так ведь вода-то наговорная.
Анфиса только рукой махнула на такие мелочи. Вот еще…
— Не побоюсь, боярин. Ради счастья нашего с Феденькой я на все готовая.
Тем
Водичкой царевича напоить?
Это Анфиса может, это несложно ей. Справится.
Глава 8
— Государыня, риск-то какой!
Марина рукой махнула на чернавку. Выпороть приказать, что ли?
Потом прикажет.
— Сказано тебе, так делай, дура негодная!
— А когда муж ваш придет?
— Не придет он! Патриарх, колода старая, Борису всю голову ерундой забил. Молитвы, покаяния, храмы построить обещал… лучше б мне убор купил, заморский, с жемчугом розовым! Так на это у казны денег нет! Зато на свадьбу Федькину найдутся!
— Хозяйка…
— Иди, тебе сказано! Приготовь все, да приведи кого надобно, а скоро и я буду!
Чернавка ушла, пока в нее чего тяжелого не полетело, Марина к зеркалу подошла, посмотрелась.
Вот ведь!
И хороша она собой, и умна, и мила, и красива… а муж все одно от рук отбивается. Ну и ладно, спустим ему вольность маленькую!
У него времени нет, так другие под руку подвернутся! И помоложе, и красивее, не цари, конечно, да желание утолить их хватит. Вот сейчас она сходит, посластится, а уж потом и мужем заняться можно. Марина отлично понимала, что власть ее над мужчиной вся на простынях лежит. Бери — не хочу. А когда мужчина ее избегает? Постель с ней делить не хочет?
Как его на поводке держать?
Как управлять им прикажете?
Нельзя Бориса надолго от себя отпускать, но как быть, когда муж все ночи в храме проводит, молится? Народ млеет, конечно, быдло слюнявое! Ах, какой у них царь-то православный!
А ей что делать?
Она б до мужа и в храме добралась, да Патриарх там… уж больно не любит ее Макарий, наверное потому, что ему уж давненько бабы без надобности…
А, и пусть его!
Вот сейчас она сил наберется — и мужем можно будет вплотную заняться. Никуда от нее Боря не денется! И не таких переламывали!
Царица еще раз в зеркало погляделась, прядь волос поправила — и уверенно шагнула в ведомый ей потайной ход.
Боярин Ижорский Михайлу в коридоре встретил.
— Поздорову ли, боярин?
Михайла первым поклонился, как и положено.
— Не жалуюсь, — боярин за смышленым парнем продолжал наблюдать. И нравилось ему увиденное.
И план был у боярина.
— Не хочешь ко мне в гости прийти, Михайла?
— Ежели пригласишь, боярин.
— Чего ж не пригласить? Приходи, обедом накормлю, с семьей познакомлю,
— Плохо, Роман Феоктистович, ох, плохо. Ну так что ж поделать, сам знаешь, боярского во мне только фамилия, а остальное трудом вырывать приходится.
— Понимаю, Михайла. Вот и поговорим, как бы так сделать, чтобы и труд на благо пошел. Ты хоть и при царевиче, а земельки нет у тебя. И доходов особых нет. Но это все и поправить можно
— И как я поправлю такое, боярин?
— Когда будешь старших слушаться, все у тебя будет.
— Чего ж и не послушать, умных-то людей, боярин?
— Вот и приходи, покушаешь, послушаешь.
— Когда, боярин?
— Через недельку грамотку пришлю, или сам скажу, как встретимся.
— Хорошо, боярин, благодарствую за внимание, за ласку.
Роман Феоктистович парня по плечу потрепал, кивнул, да и ушел.
Была, была у боярина своя беда. Любимая дочь Гликерия.
Родилась она хоть и боярышней, да ты с нее хоть бабу-ягу пиши! Тощая, носатая волосенки жидкие, да и характер не ахти… избаловали девку, жалели ее за некрасивость, с рук не спускали, вот и избаловали.
Вот и вообразила Гликерия, что ей только царевич сказочный надобен. А царевич-то… нужна ему была та Ижорская! Аж четыре раза и все мимо!
А вот Михайла куда как попроще, но за сказочного царевича он Гликерье и сойдет, как раз, с него хоть парсуну пиши какую, до того хорош!
Собирался боярин по-простому дочери мужа купить. Имение у него было на Урале небольшое, отослать туда молодых и пусть живут. Лушке муж, боярину душевное спокойствие, а то ежедневные бабьи-то истерики в доме здоровья не добавляют, да и жена успокоится…
А Михайла — что его при Федоре ждет? Почитай, ничего хорошего. Царевич его ничем серьезным не одарит, сам от брата зависит.
Так что предложение боярин сделает, вот посмотрит еще немного на зятя будущего и сделает. Согласится Михайла, не дурак же он! Не красавица жена будет?
Так что с того?
К чему ей красота, когда приданое хорошее. А красивых и крестьянок довольно, чай, найдет Михайла, кого в стогу повалять…
Согласится он, точно…
Видел бы боярин глаза Михайлы — злые, жестокие, он бы к нему и близко не подошел. А Михайла позволил себе на секунду маску сбросить, о другом подумать.
А ведь от Ижорского и выгоду получить можно. Им с Устиньей деньги нужны будут, много денег, Михайла любимую в черном теле держать не собирался, да и сам уж к жизни хорошей попривык. Вот и возьмет он ее за счет Пжорского.
Погоди боярин, ужо тебе…
Долго Борис ждать не стал, тем же вечером снова к Усте заявился.
— Что, Устёна, погуляем с тобой по ходам потайным?
— Как прикажешь, так и будет, государь.
— Устёна, хватит меня величать, кому другому государь, а тебе до смерти Боря.