Высокое Искусство
Шрифт:
Елена выпрямилась, чувствуя на руках горячую влагу. Ощущение, которое прежде наполняло отвращением, теперь было… нейтральным. Кровь и кровь. Красная. Липкая. И моча, тоже дело житейское.
— Вот и все, — прошептала она, пытаясь опять найти в душе признаки какого-то морального падения, чувства необратимости, хоть что-то. Не нашла. Только бесконечную пустоту, боль во всем теле и тяжкую усталость.
«Вот ты какая, настоящая схватка насмерть…»
Дорога, вымощенная чужим страданием
Искусство,
И снова ей послышался бесплотный хохот Чертежника.
«Что ж, крови сегодня пролилось достаточно!»
— Мои поздравления, — вымолвил за спиной негромкий, сильный и хорошо поставленный голос, как будто отвечая мыслям женщины.
Елена повернулась, на одном движении занося скальпель в готовности отбить атаку и немедленно напасть. Она еще успела удивиться, как это чужак сумел подойти так близко и так незаметно, а затем свет нескольких огарков вырвал из полутьмы лицо высокого, плечистого человека в длинном плаще.
— Не сказать, чтобы я был знатоком кастраций.
Мужчина наклонился, подобрал нож, который выронила при падении Елена. Привычным движением накинул петлю на пальцы, перебросил оружие с прямого хвата на обратный и снова в прямой, испытывая оружие с небрежной ловкостью мастера.
— Но, учитывая обстановку, склоняюсь к тому, что эта проведена просто блестяще.
— Раньян, — просипела враз пересохшим горлом Елена, чувствуя, как буквально замерзает на руках чужая кровь. Пальцы, сохранившие твердость по ходу яростной схватки и жестокой операции, ощутимо дрогнули, едва не выпустили скальпель.
— Хель с Пустошей, — вежливо склонил голову бретер. — Наконец-то свиделись.
Елена выпрямилась, закинула голову назад, качнула ей из стороны в сторону, будто разминая шею и плечи. Перехватила скальпель удобнее и надежней. Нельзя сказать, чтобы новоиспеченной убийце стало как-то особенно страшно, нет, женщину охватило иное чувство. От фигуры бретера веяло не ужасом, а неотвратимостью. И вызывал он не страх, но скорее чувство фатальной обреченности. Как заход солнца и накатывающая тьма. Как приход ледяной зимы, от которой вымерзают посевы, так что весной все едят хлеб из желудей, сорняков и тростниковых корней. Как сама Смерть.
— Меня ты не получишь, — руки дрожали, Елене пришлось взять ножик в обе ладони. — Не получил раньше… и теперь не достанусь.
Раньян вздохнул, тяжело, с отчетливой грустью, как очень уставший человек, которому приходится исполнять тягостную и необходимую обязанность. Только сейчас Елена заметила, что в глубокой тени за плечом бретера угадывается еще одна фигура, пониже, зато куда шире в плечах. Подручный?
— Хель, ты показалась мне весьма неглупой еще тогда, на севере, — терпеливо сказал Раньян. — И не кажешься глупой сейчас. Во всяком случае, Чертежник отозвался о тебе достаточно высоко. С поправкой на его нелюбовь к женщинам, разумеется.
— Чер… тежник?
— Да.
— Что? — Елена подумала, что, наверное, у нее слуховые галлюцинации от ран и усталости.
Раньян снова вздохнул, на сей раз с плохо скрываемым нетерпением. Шевельнулась и тень за его плечом, безмолвно, однако притом как-то внушительно, солидно.
— Я пришел к тебе, но не за тобой. Мне нужна помощь.
Елена отступила на шаг, едва не поскользнувшись в кровавой луже, взялась крепче за нож.
— Хель, у нас очень мало времени, — медленно и раздельно проговорил бретер. — Точнее, времени у нас нет совсем.
— Что тебе нужно? — глухо спросила женщина.
— Есть дело, которое нужно завершить до того как ударит набат. Без тебя мне с ним вероятнее всего не управиться.
— Снова охота на меня, — Елена не столько спрашивала, сколько утверждала.
— Нет. Тот заказ давно отменен, это случилось, как только ты покинула Пустошь. Но когда Фигуэредо сказал, что ты работаешь в тюрьме, я понял, судьба мне благоволит… возможно. И как только выдалась возможность, пришел. К сожалению, — он красноречиво огляделся. — Опоздал.
— Чертежник, — голова у женщины пошла кругом. — Выдал меня?
— Упомянул, — Раньян поджал губы и сморщился как человек, который вынужден заниматься какое-то ерундой вместо того, чтобы делать важное дело.
— Не понимаю, — Елена отступила еще на шаг, прикидывая, как лучше извернуться, чтобы попробовать сбежать.
Интересно, удастся ли достаточно быстро проскользнуть через подкоп? Вряд ли.
— Ладно, попробуем еще раз, — скривился еще больше Раньян. — Во-первых, ты в безопасности. Пока, во всяком случае. Успокойся.
— Ты убийца. Ты искал меня, чтобы убить.
— Нет.
— Я видела, — глухо вымолвила Елена. — И слышала. Ты искал меня. И ты прикончил тех путников на дороге. Ты отрезал голову девочке, убийца. И ты меня живой не получишь.
— Хель, мы бродим кругами бесплодных речей, — бретер со всей очевидностью терял терпение. — Я знал, что ты в Мильвессе, однако не искал тебя. У меня другие заботы. Шарлей попросил лишь узнать, как идет твое обучение у Чертежника, и я выполнил его просьбу.
— Шарлей… попросил тебя… рассказал обо мне… — Елена разжала пальцы левой руки, коснулась горячего лба, чувствуя, как мозг вот-вот закипит, не в силах осмыслить происходящее.
— Да. Ведь сам он в Город попасть не может, слишком памятно покинул столицу. Черт побери, — Раньян выразительно хлопнул кулаком одной руки в раскрытую ладонь другой. — Все непросто. И нет времени. Нет времени долго объяснять.
— Лжец, — прошептала Елена. — Чертов лжец.
— Я никогда не лгу. Это ниже моего достоинства, — бретер как будто стал еще выше. — И ты должна мне помочь.