Взбираясь на Олимп
Шрифт:
— Мне нравится Шоу, Пигмалион — хороший! То есть хорошая пьеса! Мне там все понятно было. Я не говорю, что совсем не нравится та пьеса, я просто ее не поняла. Такое ведь может быть, что и Пушкина и Достоевского не понимают? — затараторила я.
— Да? Кто? Кто не понимает Пушкина и Достоевского? — серьезно и строго спросил Добровольский, запустив трубку в рот. Я совсем опешила. Невозможно было понять, что происходит.
— Человеки, то есть люди! Люди!
— Как они посмели! — стукнул кулаком по столу творческий, от чего я подпрыгнула на стуле.
— И
— Эти бестолочи ни черта не понимают!
— Ага, я тоже. То есть да! — кивала я, вцепясь руками в сидушку стула.
Творческий начал подниматься из-за стола, яростно всматриваясь мне в глаза. Его вид стал настолько жутким, что у меня задрожали коленки. Я вся вжалась в стул, съежилась, а он, выпустив очередное облако дыма, рассмеялся.
— Эх, Надя, Надя. Хорошая ты девчонка. Я отобрал тридцать ребят и у меня всего десять бюджетных мест. Только десять. Все талантливые и интересные. Девять мест я отдам ребятам, потому что хороших парней всегда мало. Парни всегда нужны. И одно место отдам девушке, — совершенно спокойным тоном сказал он.
— Ты скажи мне, у тебя есть возможность учится на платном? — серьезно спросил он меня.
— Это как? То есть вы меня берете?
— Да, беру. Ты сможешь найти деньги на обучение, на жизнь в этом городе? Ты же приезжая. Подумай, Надюш, может это слишком дорого для тебя. Может, маме позвонишь, посоветуешься с ней.
— Так. Меня берут, но на платное. Это примерно 100.000 рублей за семестр, плюс найти жилье, плюс еда, плюс… Как вообще и где найти столько денег? — судорожно соображала я.
— Я не могу предложить тебе другого варианта, — честно сказал творческий.
— Я согласна! — выпалила я.
— Хорошо подумала?
— Да, — подтвердила я, чувствуя, как слезы начинают капельками стекать по щекам.
— Тогда увидимся первого сентября, — улыбнулся Константин Сергеевич.
Я застыла на месте, не веря своему счастью.
— Правда? Вы меня берете?
Добровольский усмехнулся.
— Иди давай и пригласи ко мне пана Смаковского или кто он там? Граф?
Я вышла в коридор. Холодный пот покрывал мое лицо, ноги тряслись, пол был словно вата. Лица студентов снова радостно смотрели на меня с фотографий на стене. А я не могла определиться — радоваться мне или плакать. Да, меня взяли, но где я найду столько денег?! Это самая радостная и одновременно самая ужасная новость.
Я спустилась вниз в фойе. Поступающие молча смотрели на обливающуюся слезами меня.
— Ну? — набросился на меня Пашка, одетый все в те же трусы.
— Иди, Паша, он ждет тебя, — тихо проговорила я.
— Надюха, ты чего? Не взял? — допытывался Смак.
— Взял. На платное.
— Надюха! — радостно завопил Паша, схватил меня в охапку, поднял и затряс в воздухе. Денис тоже подключился с поздравлениями.
— Я пошел! — весело сказал Пашка и убежал на собеседование.
Меня начали буравить косые взгляды девочек, еще не прошедших последний этап. В их глазах была зависть.
— Что
— Денис, у меня нет столько денег, — зашептала я ему на ухо.
— Родители пусть помогут.
— Денис, у меня только мама, да еще брат маленький.
— Надя, заработаешь сама!
— Сто тысяч!! Это кем мне надо пойти работать?
— Успокойся. У нас большой город. Здесь официанты зарабатывают по двадцатке в месяц, плюс чаевые каждую смену, сама прикинь. Это одна работа, а если две, то вообще хорошо получается. Ты легко заработаешь нужную сумму.
— А жить мне где? В общагу меня не возьмут.
— У меня будешь жить, — серьезно сказал Денис.
— Или у меня, — добавила Тася, присоединившись к нашему разговору.
Я разревелась.
— Ну вот, — Денис крепко обнял меня, и погладил по голове.
— Надя, это не безвыходная ситуация. Это все нервы. Завтра утром на свежую голову поймешь, что со всем справишься. У нас здесь ребята с такими проблемами учились, не представляешь. И все справлялись, все доучивались до конца. И ты справишься! — успокаивала Таиса.
В фойе показался Смак.
— Ну что, братцы, встречайте вашего нового артиста больших и малых! — заявил он, позируя перед всеми в своих труселях.
— Взяли? — заулыбалась Тася.
— Так быстро? — удивился Денис.
— Да, на платное взяли, — ответил Смак. — А ты чего ревешь?
Не помню, как я оказалась в общаге, вроде кто-то провожал. В комнате уже сидела Наташка, расстроенная. Огорельцева перенесла последний этап отбора — собеседование на завтра, предварительно всех унизив и обозвав последними словами.
— Даже если я поступлю, как буду у нее учиться? — недоумевала Наташа.
— Ты потерпи, не нужно так быстро сдаваться. Это она сейчас такая, а потом привыкнет к вам и полюбит. Помнишь нашу училку по русскому, как она нас ненавидела, а потом когда ее нашей классной сделали, как мы сдружились? Каждую пятницу с ней в классе чаи пили и истории рассказывали. А как в кино ходили, на концерты, помнишь?
— Может ты и права. Ты прости, что не подождала тебя, так мерзко было, вроде и хочется и колется.
— Я понимаю, у меня тоже все не просто.
— С деньгами решим вопрос, не переживай. Правильно тебе твой Денис сказал, заработаешь. А если помощь нужна будет, то мои родители помогут.
— Это слишком, не надо.
— Перестань, они тебя любят, помогут, чем смогут.
Глава 10
На следующий день я сидела на скамейке у института и ждала Наташку. Летний ветер легонько касался крон тополей. Зареванная девчонка выскочила из дверей института и пробежала мимо меня. Строптивая Огорельцева разделывала под орех, выжимала последние соки из поступающих на собеседовании. Хорошо, что для меня все это закончилось, но нет ощущения расслабления, наоборот, сильный напряг из-за того, что нужно срочно искать приличную сумму денег. Зазвонил телефон, я ответила.