Взбираясь на Олимп
Шрифт:
— Но от своих слов я не отказываюсь. Ты мне нравишься. И насколько я помню, я тебе тоже.
Мое лицо под его пристальным взглядом мгновенно покрылось краской. Я закивала в ответ.
— Давай не будем торопиться. Хорошо? Пусть все идет своим чередом, — предложил он.
— Ладно, — согласилась я, не совсем понимая, что он мне предлагает.
Дима отправился в душ, я встала, заправила диван. Его комната была открыта, я заглянула внутрь. Из ноутбука играла музыка. Песню я узнала сразу. Это был Brayan Adams, песня please forgive me. Я посмотрела на пол, вспомнила,
Раздался звонок, звонили в дверь. Холод выглянул из ванной. Мокрые волосы прилипли к обнаженному торсу, мышцы красиво играли на молодом сильном теле. На поясе у него было намотано полотенце.
— Открой, это доставка, — попросил он меня.
— Ладно.
Я открыла дверь квартиры, на пороге показалась Инна. Ее радостная улыбка исказилась гримасой ненависти, когда она увидела меня. Я стояла в ночной футболке, из ванной выглядывал полуголый Холод.
— Чего тебе? — обратился к ней Дима. Он подошел к дверям, придерживая рукой полотенце и оставляя вокруг себя шлейф свежего аромата.
— Дмитрий Анатольевич. Я пришла. Поздравить вас, — растерялась Инна. — С новым годом. Подарок вот. Принесла.
Девушка протянула Холоду красную коробочку с бантиком.
— Не стоило. Что-то еще? — равнодушно спросил он.
— Нет. Нет, это все, — смутилась девушка.
— Надь, возьми, — попросил меня Дима, указывая на коробочку, и вернулся обратно в ванную. Я протянула руки к подарку Инны, но девушка гневно дернула его на себя.
— Шалава. Я тебе это припомню, — прошипела она мне и бросилась вниз по лестнице вместе со своим подарком.
— Зачем ты так? — крикнула я Диме, закрывая входную дверь.
Парень вышел из ванной уже переодетый в домашние шорты и майку.
— Она меня прибьет. Подловит в коридорах института и задушит. Знаешь, как ты ей нравишься? Она с первого курса с ума по тебе сходит.
— А ты? — игриво спросил он.
— Дима, я серьезно. Можно было по-мягче. Она даже подарок отдавать не захотела.
— Это ее проблемы. Я ей давно дал понять, что она мне не интересна.
Снова раздался звонок в дверь.
— Иди сам открывай, — сказала я и спряталась за дверями его комнаты.
Дима открыл дверь. Поговорил с кем-то. Вернулся ко мне в комнату и из-за спины вытащил букет цветов. Это были нежные розовые пионы. Мне никто никогда не дарил цветы.
— Держи, — он передал мне букет и поцеловал в щеку. — С новым годом.
Глава 28
Дима был очень заботливым, нежным и осторожным. Он не торопился развивать наши внезапно возникшие отношения. Мы общались, вечерами смотрели фильмы на его ноутбуке, он помогал мне с учебой. Если бы не поцелуи, то наши отношения можно было бы назвать дружескими. Мне не нравилась его чрезмерная осторожность. Я боялась, что недостаточно хороша для него, и все время сравнивала себя с Элизой. А его сдержанность подстегивала меня искать в себе изъяны.
В новом семестре
— Можешь больше не волноваться на этот счет, — спокойно сказал он.
— Почему? — удивилась я.
— С этого семестра ты переведена на бюджет. Тебе уже выделили место в общежитии, можешь заезжать. И еще, как хорошая студентка, ты будешь получать стипендию.
— Это как так? — я была в недоумении.
— Перед новым годом ко мне заходил Денис Лебедев. Он забрал документы из института и попросил, чтобы его бюджетное место я отдал тебе. Я пробовал его отговорить, убеждал остаться, но он все решил. Я отчислил Дениса и отдаю его место тебе. Поздравляю.
— Нет, — вырвалось у меня и на глаза навернулись слезы.
Я выбежала из деканата и набрала Дениса. На этот раз он ответил мне сразу.
— Привет, — я услышала родной голос.
— Денис, я была в деканате. Зачем ты это сделал?
— Значит, декан сдержал слово, я рад.
— Зачем ты отчислился? Что все это значит?
— Понял, что это не мое, — равнодушно отвечал парень.
— Как такое может быть? У тебя так хорошо получалось. Все было отлично. Ты же такой талантливый. Денис?
— Не страшно. Буду искать себя в другом.
— Ты так легко об этом говоришь.
— Я сейчас на все смотрю иначе. Вижу всю картинку, полностью.
— Денис, когда мы сможем увидеться?
— Не знаю. Когда-нибудь.
Я почувствовала холодность в его ответе, в его манере общения, будто со мной говорил не Денис, а другой человек.
— Денис, у тебя все хорошо?
— Да.
— Может, я тебя обидела?
— Нет, о чем ты? Давай, мне надо идти. Пока. Холоду привет, — быстро попрощался со мной парень и закончил разговор.
Я не могла понять, что произошло с моим другом. Он сильно изменился, отстранился от меня. Стал холодным. Я надеялась, что все наладиться, что Денис вернется ко мне и мы с ним будем общаться, как прежде. И все же внутри меня что-то оборвалось.
В институт приехал Добровольский, точнее его привезли. Симпатичная молодая женщина катила по институту инвалидное кресло, в нем сидел Добровольский, сильно похудевший, осунувшийся. На нем не было его любимого пиджака, ноги были накрыты пледом. Константин Сергеевич с застывшей мимикой на лице кивал студентам в знак приветствия.
Мы с ребятами обступили нашего преподавателя, начали задавать вопросы. Спрашивали про здоровье, делились успехами, жаловались на Огорельцеву. Константин Сергеевич молчал. Он не мог говорить. Иногда у него получалось промычать пару слов, но не больше. Он улыбался и кивал нам головой. Я не выдержала и разрыдалась. Мне больно было видеть его беспомощность. Активный, творческий, всегда жизнерадостный человек, которого я любила, которым восхищалась, был прикован к инвалидной коляске.
— Как он выдержит это, как справится с таким испытанием? — мысленно переживала я.