Взбираясь на Олимп
Шрифт:
— Чего тебе? — обратился он ко мне.
— Хочу знать. Что происходит?
— А что происходит? — ухмылялся он. Он стянул с себя свитер, обнажил свой торс и с лукавой усмешкой начал расстегивать ремень на джинсах.
— Дима, подожди. Что с тобой? — его состояние меня пугало. Нездоровый блеск в глазах, запах алкоголя, нарочито вызывающее поведение.
— Смотреть будешь? — нагло ухмылялся он, расстегивая ширинку джинс.
— Не надо так со мной. Я беспокоюсь за тебя.
— Беспокоишься.
Он подошел
— Что ты делаешь? — возмутилась я, чувствуя, как мое тело отказывается сопротивляться.
Холод повалил меня на пол, придавил своим телом и продолжил целовать. Мое тело горело. Мне хотелось ответить на его ласку, но разум диктовал свои условия.
— Дима, перестань. Хватит, — нехотя, я отталкивала его от себя.
— Что? — спросил он.
— Так неправильно. Мы мало знаем друг друга, к тому же ты пьяный.
— Какая разница, — с упорством он начал изучать руками мое тело.
— Большая. Ты мне нравишься, по-настоящему, я так не хочу.
— Сейчас захочешь, — его поцелуи начали опускаться ниже. Здравомыслие норовило покинуть меня.
— Прекрати. Почему ты такой? — я вцепилась в его волосы и потянула на себя.
— Какой?
Он схватил меня за руки и развел их в стороны, навис надо мной.
— Противный! — я злилась на себя за свое желание отдаться порыву страсти, и за свою невозможность проигнорировать голос рассудка.
— Ты только что сказала, что я тебе нравлюсь.
— Да. Несмотря ни на что, нравишься. Я понимаю, что тебе когда-то сделали больно, но может хватит страдать? Может нужно отпустить и жить дальше?
— Давно отпустил.
— Тогда что происходит?
— Может просто сделаем друг другу приятно? Это интереснее, чем болтать.
— Ты отвратительный.
— И я тебе нравлюсь, — по-хозяйски его руки проникли под мою ночную футболку, мое тело реагировало на его прикосновения.
— Стой! Стой! — я нашла в себе силы сопротивляться.
— В чем дело?
— Не хочу так. У меня еще никогда… я ни с кем…
— Ты девственница?
Мне стало неловко от его вопроса.
— Да, — ответила я, ощущая стыд.
— Это все меняет.
Он слез с меня, лег рядом на пол, наши головы соприкасались.
— Что у тебя произошло? — отдышавшись, спросила я его. — Ты ведь ездил к ней, да?
— Зачем тебе?
— Хочу понять.
— С Элизой меня давно ничего не связывает. Я не умею прощать предательства.
— Тогда почему ты в таком виде? Пьяный валяешься на полу. Ко мне пристаешь.
Он засмеялся.
— Пьяный, потому что брата встретил.
Информация про брата пролетела мимо, так как я услышала то, что заставило меня покрыться мурашками.
— Если нравлюсь, почему ты всегда такой холодный со мной?
— Сейчас было холодно? — он повернулся ко мне и лег на бок, подперев рукой голову.
— Я не про это! — смутилась я. — Почему ты держишь дистанцию? Чуть раскроешься, потом сразу стену выстраиваешь. А после экзамена, помнишь? Помнишь, как ты меня пропесочил перед Добровольским?
— Конечно, помню, — его глаза улыбались.
— Зачем ты это сделал?
— Говорю же, нравишься.
— И как это понимать?
— Так и понимай. Спасаю себя от самого себя. Меня напрягает твоя будущая профессия.
— Опять за свое. Все актрисы — зло.
— Да. У меня с недавних пор сильное отвращение ко лжи, а тут сама профессия предполагает врать, юлить, играть на чувствах. Ты иногда такая наивная, что я теряюсь. Думаю, ты либо играешь, пытаешься впечатление хорошее произвести, либо ты на самом деле такая недалекая.
— Недалекая?! — возмутилась я и шлепнула его ладонью в грудь.
— Ай, — наигранно проговорил он.
— Я не хочу снова почувствовать себя идиотом. Влюбленным идиотом, который ничего не видит, не замечает. Все, топай к себе, — сказал он, убрав прядь волос с моего лица.
— Топай? — возмутилась я.
— Спать хочу. Хочешь остаться здесь, со мной? — он соблазнительно взглянул на меня, сощурив глаза.
— Еще чего. Пьяный ты не такой красавчик, как думаешь. Пойду к себе.
Я поднялась и вышла из его комнаты. Устроившись на раскладном диване, я смотрела в потолок и улыбалась. И как мне теперь спать? Неужели у меня есть шанс? Я ему нравлюсь. Нравлюсь.
Утром я услышала, как поворачивается ручка на двери. В комнату вошли. Я вжалась в подушку, не шевелилась. Я чувствовала, за моей спиной стоит Холод. Мне было стыдно смотреть на него после вчерашнего, еще я боялась, что он откажется от своих слов, скажет, что во всем виноват алкоголь. Я решила оттянуть момент его признания и старательно изображала сон.
— Хватит притворятся. Я вижу, как ты моргаешь, — сказал он.
Я зажмурилась и натянула на лицо одеяло.
— Вылазь. Поговорим, — попросил он.
— Нет, я сплю, — сказала я из сооруженного кокона. Я не хотела, чтобы он сразу с утра разрушил все мои фантазии на наш счет.
— Как знаешь, — проговорил он.
Я услышала как щелкает дверная ручка, вынырнула из одеяла и взглянула на дверь.
— Попалась, — изобразив уход, Холод остался в комнате.
— Ладно. Я не сплю, — сдалась я.
— Двигайся, — он присел ко мне на диван. — Насчет вчера. Извини. Перебрал.
— Проехали, — с грустью ответила я. Вот и разрушились все мои фантазии.