Взлетная полоса
Шрифт:
– - Установили рабочий макет на двадцать первом. На той неделе начнем испытания. Работать будем с Владимиром. И уже работаем.
– - С монтажом как, справились?
– - Справились. Из графика, правда, вылетели. Но справились.
– - А почему вылетели?
– - Не получалось. Да что об этом говорить, в понедельник приедешь, сам все увидишь. Остапу досталось на монтаже, аж похудел бедный.
– - Ладно, увижу, -- согласился Сергей.
– - Кстати, что вы ему решили подарить?
– - Транзистор.
– - Возьмите меня в пай.
– - Давай десятку.
Сергей
– - Куда же ты пропал? Не так уж, видно, соскучился, как говоришь.
– - Я же был у шефа.
– - Так долго? Зачем тебя вызвали?
– - Поеду в Есино.
– - Очень хорошо!
– - обрадовалась Юля.
– - У тебя есть сегодня время?
– - Я же сказала, я буду у Остапа.
– - А потом зайдем ко мне:
Юля задумалась.
– - Сегодня нет.
– - Но мне очень надо с тобой поговорить. Нужен твой совет. Деловой совет. А где поговорить, если не дома?
– - Не могу, Сергей. Это было бы слишком заметно, -- призналась Юля.
– Да и ты только приехал: Наверняка устал.
– - Я устал тебя ждать.
– - О, это приятное ожидание, -- усмехнулась Юля.
– - Но сколько можно?
– - Всю жизнь, -- не то в шутку, не то серьезно сказала Юля и ушла на свое рабочее место.
"Всю жизнь. Только почему же именно так? Разве она у меня должна быть короче, чем у тебя, или длиннее, чем у других?
– - проводив ее взглядом, подумал Сергей.
– - И почему я должен ждать, а другие берут сразу и все?" Нет, он не сетовал на судьбу. И по-своему был даже счастлив. Но легкость, с которой Юля обрекала его каждый раз на это постоянное ожидание, невольно оставила у него на сердце заметно ощутимый холодок. И еще было обидно: не должна была она, не имела права так спокойно устраняться от его дел. Он считал ее самым близким человеком. И естественно, все самые сложные вопросы в первую очередь стремился решать, обговорив их предварительно с Юлей. В ней он видел разумного советчика, коллегу, отлично знающего и понимающего то, что делалось у них в КБ. И сейчас ее совет был ему нужен, как никогда. А она так бесцеремонно отказала ему:
За этими, не очень веселыми, раздумьями и застал его конец рабочего дня. В помещении сразу стало шумно и людно. К Сергею подошел Остап.
– - Ну что, голуба?
– - Я готов.
– - Будем двигать. Тут ходу минут десять. Нашел точку будь здоров: чисто, быстро обслуживают и кормят вполне прилично. Чего еще?
– - Вполне всего достаточно.
– - Там у меня уже жена хозяйничает. Для скорости. Ну и опять же мы с ней друг без друга никуда. Я думаю, что это правильно.
– - Очень, -- согласился Сергей и неожиданно, даже для самого себя, спросил: -- Слушай, Остап, а ты долго за своей женой ухаживал? Я имею в виду, когда вы только познакомились.
– - Не: Можно сказать, совсем даже не ухаживал.
– - А как же?
– - Да так. В кино с ней сходил. Еще в академии учился. Решили с дружком посмотреть в "России" "Анну Каренину".
– - И все?
– - Конечно. Дальше-то уже не до ухаживания было. Там всякие хозяйственные заботы начались: коляски, игрушки:
Сергей рассмеялся.
– - Выдумал, наверно?
– - Да ты у нее спроси. Охота было.
Выдумывать Заруба не любил. Был прям и незатейлив. Это Сергей знал и потому поверил. Теперь ему почему-то больше всего хотелось увидеть жену Зарубы. Он живо представил себе сцену у входа в кинотеатр, попытался представить и симпатичную девушку, выбирающую из рук Остапа билет. Но с ней дело получилось почему-то хуже. Перед глазами, как в тумане, то выплывало, то снова тонуло нечто громоздкое, неказистое, с волосами неопределенного цвета. Зато голос ее Сергей услышал совершенно четко -- он был, как и у Зарубы, низкий и мягкий. Это было смешно. И Сергей снова улыбнулся своим мыслям.
Кафе оказалось в самом деле уютным. Оно размещалось на втором этаже большого многоэтажного дома. В зале его мягко лили свет, словно из переполненных камер, вмонтированные в стену светильники. Времени было еще не много, рабочий день только что закончился. Но столики почти все уже были заняты. Люди, очевидно, заходили сюда прямо с работы. Ужинали и уже отсюда шли по домам -- к телевизорам, книгам, газетам. Это выглядело необычно и в то же время вполне органично для новых, не похожих на старые, с их давно уже сложившимися укладами жизни, районов Москвы. Сергею это понравилось. В новое время, в новых кварталах рождались новые приметы.
– - Туда, дальше, -- показывая в глубь зала, приглашал Заруба.
Гости последовали за ним. А он зашел куда-то за угол и пропал. Потом оказалось, что там, за углом, была небольшая, похожая на нишу комната с окном. В ней стоял сервированный на полтора десятка человек стол, за которым сидела маленькая, изящная, с несколько детским выражением очень приятного лица женщина. Это и была жена Зарубы. Увидев мужа и гостей, она поспешно встала и, зажав в одной ладони кисть руки другой, нетерпеливо проговорила:
– - Вот наконец-то, я просто заждалась:
– - Да мы нигде вроде на задерживались, -- забасил в ответ Заруба.
– - И есть все хотят. Принимай, мать, пожалуйста.
Сергей смотрел на жену Остапа, не скрывая своего удивления. Никак не верилось, что это хрупкое существо было матерью трех рослых, прямым наследием в отца, девочек, фотография которых никогда не убиралась со стола Остапа. Но еще удивительнее казалось то, что первый шаг, сделанный этими совершенно не похожими друг на друга людей по направлению к входу в кинотеатр, стал их первым шагом в большую совместную жизнь. Сергею несвойственна была зависть, он не умел завидовать. Но сейчас, видя, как заботливо суетятся вокруг гостей супруги, в нем шевельнулось что-то вроде зависти и ущемленного самолюбия.