X-avia
Шрифт:
Востока. Это мой отец. Он остался во Владивостоке, и на том земном полушарии нет ему
равных в мастерстве вождения, тогда как на этом, западном полушарии это звание
Великого Бога-Шофера носит мой муж. Вот так получилось, что оба автомобильных царя
оказались моими родственниками, мне повезло. Милые мои водилы, с детства и по самую
трезвую взрослость смотрела я с вами сквозь лобовое на проносящиеся мимо пейзажи,
сидя на переднем сидении, с противоположной
или слева. Мы рассекали пространство под правильную музыку. Они, перепачканные
машинным маслом, в гараже, полном аккумуляторов, меняли тормозные колодки,
переобувались в зимнюю и летнюю резину, мои Автоимператоры. С покрышкой вместо
короны ферзя на голове, сама я вожу, мягко выражаясь, весьма посредственно.
Совершенно не умею маневрировать, зато обожаю гнать по шоссе, пьянящим летним
ветром овеянным, я тоже бываю участником дорожного движения, я – дочь Премьер-
Шофера Востока и жена, автомобильный ферзь, Премьер-Шофера Запада, иногда я тоже
оказываюсь неплохим водителем.
Так вот, четвертого апреля мы с Б. ехали и ехали, и ехали, и ехали, покупали на
заправочных станциях чипсы и колу, слушали музыку, и, конечно же, спорили. То дело
мы оба истово любили. Уже и не вспомнить, с чего разгорелся жаркий диспут, но, стоило
мужу использовать оборотец «по всем каналам передают, что…», как я обозвала его
жертвой СМИ. Ярлык «жертва СМИ» был столь бросок и ярок, что Б. страшно на меня
обиделся, и ссора перетекла в совсем иное русло, в течение, неизменно ведущее к
обрывам и водопадам, к вырыванию руля, резкому торможению, нецензурной брани в
адрес друг друга (чем изощреннее и оскорбительнее, тем лучше)… В Грозовой перевал
мы приехали взъерошенные, раскрасневшиеся, гневные драконы плевались огнем.
В принципе, ситуация была вполне тривиальной, учитывая наши буйные и
неуступчивые характеры. Через полчаса мы, по идее, должны были выкурить полпачки
сигарет, посидеть для приличия с надутым видом, и, наконец, под фанфары и салюты
помириться. Тоже стандартно. Всё могло бы быть так, не произойди самый
бесповоротный сбой в системе. Мы приехали сюда попрощаться перед отпуском с родней
Б. Его мать, соответственно, моя свекровь, пришла в неподдельный ужас от нашей
локальной автомобильной междоусобицы и вызвалась сопровождать нас до Большого
Города, «дабы вы друг друга не убили вообще». Свекровь села на заднее сиденье машины,
и мы тронулись в гробовом молчании в обратный путь.
Тишина длилась недолго. Мать моего мужа бросилась причитать о том, какие мы
непутевые,
прорвало. Я и Б., перекрикивая друг дружку, используя самую оживленную мимику и
жестикуляцию, пытались убедить теперь уже стороннего наблюдателя, третьего
участника, непричастного зрителя, каждый – в своей правоте. Одеяло усиленно
перетягивалось добрые полтора часа во всех дорожных пробках на въезде в Большой
Город, пока не треснуло пополам, пока мы с мужем, истерзанные, не обмякли на руле и
бардачке, и не замолчали. Решено было все-таки лететь вечером в отпуск, ведь билет
куплен и гостиница заказана, но настроение было испорчено насовсем.
Конечно же, мы повалялись недельку на солнышке и покупались в море, посетили
музеи, съездили на экскурсии, набрали сувениров, сфотографировались в обнимку и, в
общем-то, нормальные, вернулись домой. Но трещина пошла глубже.
При каждом разногласии отныне я и Б. припоминали эту адову поездку на дачу,
чудовищное и дикое поведение, поток обличений, выпаленных, вроде бы, в
эмоциональном яростном порыве, но как же старательно запомненных! Мы возвращались
по кругу к четвертому апреля, топчась на одном и том же месте, пока от нас все дальше и
дальше уплывали горизонты, перспективы, совместные планы и будущие возможные
радости.
Каким-то погожим майским деньком мне вдруг раз и навсегда расхотелось
интегрироваться. Тесно, оковы-кандалы, цепи скрутили меня, пристегнут ремень
безопасности эластичной удавкой, клетка, мало воздуха – примерно такие ассоциации
вызывала у меня семья. В то время я практически завершила разбирать рукопись романа
моего брата Аякса, по паспорту – Андрея, «125 RUS», отнесла ее в издательство и
коротала время, разбирая по пожелтевшему от времени нотному сборнику фортепьянные
пассажи на своем электропианино Yamaha NP-30, подаренным мне прошлым летом Б.
Каждый вечер походил на предыдущий: Б. приходил с работы, мы скачивали в Интернете
блокбастеры, от которых меня выворачивало наизнанку, ночью я «догонялась» авторским
кино в компьютере, пока муж спал. Днем я придумывала себе какие-то утопические
занятия типа бросания курить с помощью никотиновых пластырей, присвоения себе
идентификационного номера налогоплательщика в чиновничьих кабинетиках, разведения
орхидей и компаративного изучения мировых религий.
От нечего делать я принялась искать работу. Особо пристальное внимание уделяла