X-avia
Шрифт:
открывалась чудесная панорама на центр мегаполиса – шпиль Собора покровительственно
высился за нашими спинами на фото.
* * *
Двенадцатого июня я приступила к работе в авиакомпании «Schmerz und Angst». Ее
владельцы и основатели, Хельга Шмерц и Герберт Ангст, по фамилиям которых и была
названа фирма, и с которыми мне позднее доведется познакомиться лично, начали свою
карьеру с того, что служили обыкновенными бортпроводниками.
рейсах, труд настолько сплотил Хельгу и Герберта, что со временем они решили вдвоем
основать собственную авиакомпанию, в чем их ждал колоссальный успех – в стране они
были вне конкуренции, да и на международной арене тоже. Однако, название слегка
нервировало меня, как, полагаю, и всех нормальных людей тоже. Хороший слоган
получается: «Летайте авиакомпанией «Боль и Страх»! Самые лучшие самолеты – у «Боль
и Страх»!» Сомнительная реклама.
В нашей группе новичков было человек двадцать-двадцать пять. Все классические роли
разобраны сразу: первая красавица, главный хохотун, пятерка интеллектуалов разной
степени одаренности и статисты-невидимки, куда же без них. Мое твердое намерение
абстрагироваться от окружающего мира и вынужденной корреляции с социумом
выражали намеренно снобистское и недовольное выражение лица, никогда не снимаемые
очки с диоптриями и томик любимого Кафки в руках. То и дело приходилось так или
иначе упоминать о том, что в свободное от работы время мне некогда развлекаться, ибо я
тружусь над рукописью своего брата – романом «125 RUS», вследствие чего меня
автоматически записали в местные «творческие личности» и ждали выхода книги. В
глубине души мне крайне льстило подобное внимание к собственной персоне, но внешне
я продолжала отмахиваться от любых совместных попоек, вечеринок и прочего веселья.
Учиться было весело. Система канализации на воздушном судне поглотила мое
внимание сильнее, чем когда-то в университете эпоха художественной модальности. Мы
прыгали с надувного аварийного трапа, визжа и смеясь, ковырялись в кнопках пилотской
кабины на старом тренажерном самолете, учили команды, подаваемые при эвакуации,
ныряли в бассейн со спасательным жилетом или боялись нырять в бассейн, выплывать и
надувать жилет на воде, мы смотрели фильмы-катастрофы и разбирали ошибки летного и
кабинного экипажа – все это было безумно интересно. Мы не могли запомнить порядок
отсоединения трапа от фюзеляжа, и нещадно получали за это двойки, будто
провинившиеся школьники, отличниками мы получали пятерки за технологию
обслуживания, мы запоминали фужерчики, самопальные «кушачки» на винные бутылки,
великие
а пассажиров слева – левой рукой. Я потеряла сон, готовясь к опросу по запланированным
и незапланированным посадкам на сушу/воду, взрывным и медленным разгерметизациям,
пожарам в печках, в туалетах, на багажных полках, под обшивкой, пожарам самих
двигателей, черт бы их побрал, эти пожары, как теперь не бояться?! Я потеряла сон,
подыскивая себе матовые пастельные оттенки лака для ногтей, увековеченные в списке
требований к внешнему виду в руководстве по работе бортпроводников. Неся в своей
голове манометры, кислородные маски, штуцеры, киль и закрылки, люки-выходы на
плоскость крыла, угол тангажа и весь аварийный запас, я совсем потеряла сон.
Мы решали задачи, направленные на развитие логического мышления будущих
бортпроводников, которые опытные преподаватели приносили нам в распечатках местной
газеты под названием «X-Avia». Вот один из примеров такого ребуса: «Стюардесса Клео
уходит через месяц в отпуск, и она отдала свой паспорт в консульство для получения
визы. Клео просит отдел планирования ставить ее только на внутренние рейсы, то есть
не за границу. В летном свидетельстве у Клео есть допуск на следующие типы
самолетов: Боинг-737, Боинг-747. Обычно она летает в долгие зарубежные
командировки на огромном двухпалубном Боинге-747. Маленький по вместимости Боинг-
737 рассчитан на внутренние рейсы по нашей стране, но на нем летают новички, так
как самолет достаточно простой, а Клео работает в компании уже много лет. На
Боинг-767, на котором летают опытные бортпроводники, и который летает по нашей
стране, у Клео нет допуска. Вопрос: на какие рейсы можно планировать стюардессу
Клео в течение месяца до ее отпуска?». И тому подобный бред. Учиться было
непередаваемо весело.
На третий день в «Schmerz und Angst» я возвращалась домой через парк, и за мной
увязался один молодой человек из нашего отделения. Он рассказывал страшные вещи о
том, как ежедневно добирается в Большой Город на обшарпанных электричках, забитых