X-avia
Шрифт:
вакансиям на должность библиотекаря или гробовщика. Подобная служба должна была
дистанцировать меня от надоевшего брака, оградить благостью личного пространства в
своем собственном мирке, принести спокойствие и гармонию. В то же время меня
смущала невозможность социально реализовать свою нет-нет, да пробивающуюся
временами (а временами выпирающуюся наружу неудобно явно) мегаломанию. Поэтому
мои поиски увенчались никем не ожидаемым результатом:
качестве стюардессы. Перспектива путешествовать и служить в прямом смысле высоким
идеалам Гражданской авиации в переносном смысле окрылила меня, увлекла, поглотила с
головой, вдохновила до обострения всех шести чувств.
Проходя врачебно-летную экспертную комиссию, я напрягала свое никудышное зрение
до умения прочитать самые крохотные буквы нижнего ряда из настенной азбуки окулиста.
Слух мой, годами пичкаемый громкими наушниками и рок-концертами, теперь улавливал
малейшие нюансы в изменении звуковых частот на приеме у отоларинголога. Чтобы
попасть в ряды бортпроводников, я даже стала по-человечески питаться и к моменту икс
на весах врача набрала столько килограммов, что меня записали в нормальную весовую
категорию. Позже, правда, я снова таяла до состояния тростиночки, носила очки на своем
безобразном близоруком астигматизме и выкручивала до предела громкость на колонках,
но то было уже дозволено – я прошла медосмотр.
Были психологические тесты, и проверка знаний иностранных языков, были
собеседования и испытания на прочность (приехать в летный офис в аэропорт с утра
пораньше – тогда мне это казалось верхом изобретательного садизма). Выбранная мной
авиакомпания «Schmerz und Angst»4 (отличное название!) являлась ведущей на рынке
воздушных авиаперевозок и заботилась не только о физическом, но и о психологическом
состоянии своих сотрудников. Меня направили на учебу в середине июня. Осталась
неделя на завершение старых дел. Я слушала, читала, смотрела Ника Кейва. Мне снилось,
что мы летим на самолете и падаем в море, обломки металла, топливо разливается
маслянистым пятном по воде. Тогда я, бесстрашная стюардесса Кристабель (и не смейте
звать меня А.Е.!), спасаю людей. Выловив детей, немощных и стариков, чувствую, что
вот-вот утону сама. И тогда Ник Кейв достает меня из воды, прилетает спасательный
вертолет, он вносит меня, бездыханную, на борт… Никого не могла слушать, кроме Ника
Кейва, в то время. Ничего не могла воспринимать, жила предстоящей работой в «Schmerz
und Angst», негодуя по вечерам на привычный некогда распорядок жизни, раздражавший
с
словом все острее и острее.
Много раз задаваясь вопросом, почему я не ушла от Б. еще тогда, в мае, я оправдывала
свою леность и нежелание брать на себя ответственность за столь важное решение
чудовищной силой привычки. Или дуростью, которую мне было неохота даже
оправдывать либо отрицать. Живем и живем. Мы продолжали с прохладцей совершать
наши рассечения автомагистралей, старательно выводя улыбки на фотографиях.
Посещали дни рождения мам, пап, бабушек и дедушек, пятиюродных крестных и
застоявшихся седьмых вод на киселе. Иногда мы с Б. даже покупали выпить и сидели
вдвоем, разговаривая. Каждый о своем, впрочем.
Не зная, куда себя приткнуть, я встречалась со всевозможными старыми знакомыми,
товарищами из Альма Матер, в частности, с одной подругой, мы сидели в кафе, и я
пожалела, что не поставила эпиграфом к «125 RUS» сентенцию: «Этот роман был написан
чернилами кальмара». Потом опять шла домой и читала «Смерть Банни Манро»
господина Кейва. Мой муж не переносил Кейва, считал его не-музыкантом. Тем больше
песен The Bad Seeds я перегоняла себе в плеер. Я читала «Traumdeutung»5 Фрейда и
4 Нем. «Боль и Страх»
5 Нем. «Толкование сновидений»
записывала в блокнот свои сны, где, помимо сцены с неудавшейся утопленницей, меня
одолевала ожившая в шкафу свадебная фата, она кидалась на меня вампирским поцелуем
булавочек-заколочек, с помощью которых мне когда-то удалось водрузить ее себе на
голову, покрышку автомобильной царицы вместо короны ферзя.
Я спросила Б., как тот относится к моему выбору профессии, к тому, что моя
деятельность будет сопряжена с некоей степенью опасности, к тому, что меня часто не
будет дома. Муж сказал: «Главное, чтобы тебе нравилось, К.».
Глава 3.
Гора
«I’ve been to Hollywood,
I’ve been to Redwood,
I’d crossed the ocean for the heart of gold.